К тому времени мы свою долю «добровольных пожертвований» уже получили, а вот Ване с криминалистом пришлось мчаться по торговым точкам и тонко намекать их владельцам на то, что не мешало бы стражей порядка и поздравить. Пока они носились как оглашенные, мы с Сеней дежурство сдали и поджидали друзей у дверей Андрюшиной каморки.
Попов с омоновцем, видимо, сгорая от желания получить моральную компенсацию за муки, испытанные во время торжественного празднования Дня милиции, долго ждать себя не заставили. За те полчаса, которые мы с Рабиновичем проторчали перед закрытыми дверями лаборатории, мой хозяин, конечно, измучился и непрерывно стонал, проклиная на все лады неторопливость компаньонов, но по сравнению с прошлым годом, когда Сеня уже намеревался дверь каморки Попова взламывать, ситуацию можно было считать идеальной.
Первым появился наш криминалист. Как я уже говорил, скорее всего, после пары неудачных визитов за «подарками» Андрюша просто купил на свои кровные водку и закуску в ближайшем магазине. Сеня придирчиво осмотрел приношения, выискивая прилипший к донышку кассовый чек, и, не найдя его, презрительно хмыкнул. А Попов с трепетом стал ждать возвращения Жомова, надеясь, что хоть в этот раз ему повезет и последним он не будет… Не повезло! И Андрюша, горестно вздохнув, стал освобождать стол.
— Идиотизм это все-таки! — грустно заявил он. — Ну, скажите мне, на фига нужно такой ерундой заниматься? Скинулись бы, как нормальные люди, и купили все, что нам требуется, а тут приходится ходить и попрошайничать.
— А вот в этом и состоит твоя проблема, — безапелляционно заявил мой хозяин. — Вместо того чтобы ходить и просить, ты должен благосклонно принимать то, что тебе дают.
— И потом, мы не нормальные люди, — поддержал Рабиновича Жомов и, увидев удивленные взгляды друзей, попробовал пояснить: — Мы же милиционеры, а милиционерам в свой праздник что-то покупать просто стремно, блин!
— Был бы ум, помер бы от дум. Нет ума, не возьмет и чума, — философски оценил речь омоновца мой хозяин. — А в принципе Ваня прав. Хоть раз в год надо погулять на халяву. Вдобавок так намного интереснее.
— Угу. Вам интересно, а мне опять страдать, — буркнул Попов. — В конце концов, я тоже в День милиции нормально выпить хочу.
— Вот и заслужи нормальную выпивку, — заявил Сеня, разливая по граненым стаканам водку. — А то все время хочешь без труда вытащить рыбку из пруда.
— Без труда?! — возмутился криминалист. — Да я в Мезоамерике не меньше вашего для спасения мира сделал. А может, даже и больше!
— Точно. Только нам тебя потом с жертвенного алтаря стаскивать пришлось, — согласился с ним Рабинович.
— Между прочим, я туда, спасая твою шкуру, попал! — обиделся Андрей.
— Я что-то не понял, разве Тлала с нами? — поинтересовался Ваня.
Двое спорщиков тут же повернулись к нему, а я вам, пока они на Жомова таращатся, поясню: Тлала — это богиня греха, порока и раздора у тольтеков. Точнее, зовут ее Тласолтеотл, но это имя моим ментам было слишком трудно выговаривать, и они его сократили. Как она в нашей компании оказалась и почему Жомов сейчас ее вспомнил, объяснять вам не стану. Просто возьмите и перечитайте предыдущую книгу. Скажу лишь то, что именно из-за нее так часто ссорились еще совсем недавно Попов и мой хозяин. Вот сейчас омоновец об этой богине и вспомнил.
— А Тлала тут при чем? — поинтересовался Рабинович.
— И вообще, хватит об этой ерунде говорить, — проявил солидарность криминалист. — С меня уже всех этих путешествий достаточно.
— А я думал, ты Оберону спасибо сказать хочешь, — состроил морду Иван, и мне показалось, что Попов сейчас его как минимум покусает.
Андрюша омоновца, конечно, не покусал. Я вообще заметил, что людям свойственно кусаться только в детстве, а криминалист из детского возраста давно уже вышел. Кое-кто, конечно, с последним утверждением может поспорить, но я Попова знаю куда лучше, потому и могу сказать, что он повзрослел. Несмотря на его пристрастие к аквариумным рыбкам. Поэтому Ваня отделался не укусами, а лишь получением курса дальнейшего следования, направленного в известную сторону неизвестно чьей матери. Жомов в ответ расхохотался, а Андрей с несчастным выражением лица опустошил свой стакан и угрюмо стал смотреть, как Жомов с моим хозяином смакуют собственные дозы.
Вот уж не знаю, что такого приятного находят люди в водке, но, по моему собственному мнению, это премерзкая штука.
Жомов в ответ расхохотался, а Андрей с несчастным выражением лица опустошил свой стакан и угрюмо стал смотреть, как Жомов с моим хозяином смакуют собственные дозы.
Вот уж не знаю, что такого приятного находят люди в водке, но, по моему собственному мнению, это премерзкая штука. И пахнет отвратительно, и голову дурит. И вообще, мне кажется, что если бы люди не пили, проблем бы у них было меньше. А то после выпивки иногда такое вытворяют, что потом остается только за голову хвататься. Мы вон, например, с моими друзьями после их пьянки в Англии оказались. А однажды Жомов после одной гулянки табельное оружие потерял. И хотя трое моих друзей выпивают довольно редко, тот случай я навсегда запомнил.