И влепила совершенно ошарашенному мужику смачный поцелуй в губы. Народ выпал в осадок. Третьяков стоял на нетвердых ногах, как молнией пораженный. А я гордо удалилась, слегка покачивая бедрами. Все-таки красота — страшная сила. Мелена последовала за мной, тихо хихикая. К слову сказать, неторопливо удалось дойти до поворота, а там, толкаясь, с диким ржанием рванули до комнат со всех ног.
Я переоделась в элегантное вечернее платье с длинным шлейфом. Платье было роскошное, оно ожидало меня на покрывале кровати. К нему полагались туфли на шпильке и шелковые чулки. Сразу видно, что здесь правит женщина! Знает, что у гостьи может не оказаться вечернего туалета. Гостиную мы с Меленой нашли быстро. И дело не в том, что мы наконец научились не теряться в незнакомых замках, просто на этот раз за нами прислали служанку, дабы проводить таких важных гостей.
При входе в гостиную дворецкий распахнул перед нами двери и торжественно прокричал наши имена. Выглядело это так, будто собравшихся предупреждали о нашем приходе, чтобы народ успел замаскироваться под пенек, а кто не спрятался, мы не виноваты. Роландэль восседал за столом по левую руку от Правительницы, кресло по правую руку подозрительно пустовало. Сомнительно, что стульчик приготовили именно нам (вдвоем нам явно не поместиться), пришлось удовольствоваться местами попроще.
Истинное мучение сидеть за сервированным столом, полным разнообразными вкусностями, когда организм настолько переполнен едой, что самые лучшие яства не лезут. Впрочем, тут была и положительная сторона: повара умудрились изготовить такие шедевры, что есть их было почти святотатством — словом, эльфы и тут выпендрились. В итоге мы с Меленой решили вести себя как истинные леди — мелко крошили пищу в тарелках и нехотя отправляли эфемерные кусочки в рот. Удивленные ребята совсем растерялись и никак не могли понять, как им вести себя в присутствии таких леди. И честно пытались есть меньше, но проигрывали.
Под столом в колени ткнулось что-то живое. Я вздрогнула и чудом не завизжала на весь зал. Какая сволочь прикалывается? Визуальный осмотр присутствующих на предмет нелепых ухмылок, многозначительных взглядов и прочих странностей поведения ничего не дал. Под пристальным взглядом ведьмы окружающие давились, икали и смущенно кашляли. Полная решимости схватить извращенца на месте преступления, я резко дернула край скатерти вверх и… узрела умильную морду Волчка. Как он сюда попал?
— Вика, — тихо прошептала Мелена, — ты ведь мне подруга, правда?
— А то, — кивнула я, прикидывая, как незаметнее удалить монстра из зала.
А что, если запустить бомбу-дымовуху и под шумок выпустить Волчка? Нет. Так не годится. Третьяков взбесится, да и готовой бомбы нет. Терзавшие меня сомнения разрешила курица. Толстая, истекающая жиром, с золотистой корочкой. Я сцапала тушку и шустро сунула ее под стол. Одного я не учла — окружающие это заметили. Трудно скрыть исчезновение целой курицы. Не знаю, о чем подумали истребители. Может, решили, что я, как хомяк, делаю запасы на зиму и складирую их под столом. Волчок с азартом схрупал подношение и благодарно лизнул руку. Замечательно.
Замечательно.
— Знаешь… — Мелена нервно кусала губы, вертя в длинных пальцах хрупкий бокал на длинной ножке, наполненный драгоценным эльфийским вином. — Не знаю, как начать…
— Попробуй с начала, — предложила я, высыпая под стол десяток котлет.
Из-под стола донеслось довольное чавканье.
Мелена тяжело вздохнула:
— В общем… На последнем задании… случилось… Случилось нечто очень, очень… ужасное!
Я замерла в тихом ужасе. Что же могло произойти на задании такого, что Мелена пребывает в шоке? Я прекрасно понимала, что жизнь истребителя трудна и опасна, есть куча шансов проснуться внутри какой-нибудь твари или свести счеты с жизнью миллионом, не менее, экзотичных способов.
— Говорят, время лечит… Ну так вот… Ни фига оно не лечит!
Я так и застыла, держа в руке огромную отбивную. Волчок не дал мне забыться и сцапал продукт прямо из моих пальцев.
— Успокойся, Мелена. Все уже в прошлом.
— Какое в прошлом?! — вскричала она, привлекая общее внимание к нашим скромным персонам. — Я до сих пор, как вспомню, еле удерживаюсь от слез, а по ночам в подушку плачу… Ты ведь поможешь мне?
— Конечно. О чем речь? Скажи мне, что случилось.
— Она погибла…
— Кто?
— Ручка из красного дерева, прутик к прутику…
Я захлопала глазами. Это она о чем? Какие ручки, какие прутики?
— Кто — она? — тихо поинтересовалась я, совершенно ничего не понимая.
— Как — кто? — искренне удивилась Мелена. — Разумеется, метла, которую подарила мне ты. Викочка, милая, этот изверг Липай не пустил меня на последний шабаш и сломал метлу!
— И правильно сделал, — вмешался Третьяков. — Ты бы видела, в каком виде заявилась эта, с позволения сказать, ведьма (слово «ведьма» прозвучало как ругательство). И еще Макса с собой заманила.
Я буквально задохнулась от возмущения. Нет, каков нахал!
— Макс совершеннолетний и вполне может решать самостоятельно, лететь ему на шабаш или нет.
— Неужели! — От переполнявших эмоций командор вскочил на ноги, зацепил скатерть, и блюда дождем посыпались на пол.