— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась я.
— Именно то, что обычным взглядом за вами нельзя было уследить, я воспользовался амулетом. Думаю, остальные видели только два размытых пятна, а отдельные движения были не доступны взгляду.
Я удивленно моргнула. Как такое могло получиться?
«Это было нелегко. Думаешь, почему мне потребовался максимум контроля над твоим телом?»
«Замечательно. И как я теперь смогу все объяснить?»
«Скажи правду. Только не всю».
«Ладно. Как скажешь».
— Уговорил. Я отвечу на твой вопрос, но с условием.
— Каким?
— Мы больше не станем к этому возвращаться, и все сказанное останется между нами.
— Согласен, если ты ответишь еще на один вопрос.
Откуда у тебя меч?
— Ладно. Меч мне достался от одного эльфа. Он не хотел расставаться с клинком, это вышло случайно.
— Он жив?
— Вполне. Более того, моя палатка — его подарок.
Брови командора поползли вверх.
— Продолжим. Искусству боя на мечах меня учит еще один эльф.
— С чего бы ему это делать?
— Не знаю. Может, он так развлекается.
— Загнибеда, это нереально. Боевое искусство эльфов передается только эльфам. Ослушание ведет к смерти. Хочешь сказать, что какой-то эльф решил рискнуть бессмертием ради обучения смертной ведьмы? Он ведь не сможет передать тебе и половину своего умения. До конца обучения ты просто не доживешь.
Я пожала плечами. Жест, который я переняла у котика. Что тут скажешь? Это было все, что я готова была сказать. Либо он верит, либо нет. Других версий все равно не получит. Интересно, сколько длится подобное обучение.
«Достаточно долго даже по эльфийским меркам».
«И все же сколько?» — заинтересовалась я. Любопытство — мое хобби.
«Зависит от одаренности ученика. Примерно тысячу лет плюс-минус лет пятьдесят».
— Обалдеть, — опешила я.
— Вы этого не знали?
«Да не волнуйся ты так. Обычно учитель не может проникнуть в тело ученика. В нашем случае, если ты не станешь лениться и дрыхнуть до полудня, ты сможешь достигнуть значительных результатов гораздо раньше».
«Спасибо, утешил».
— Нет. Я не настолько сильна в традициях эльфов. И вообще считаю их странными ребятами.
— И все-таки?
— Командор, кажется, я уже ответила на ваш вопрос. Если ответ вас не устраивает, сожалею, но помочь ничем не могу.
Оставшуюся дорогу мы провели молча. Третьяков ограничивался пристальными взглядами в мою сторону, но хранил молчание. Меня это сильно раздражало, но я старалась не обращать на него внимания. Не первая команда истребителей считает меня странной.
6
К вечеру мы подъехали к необычному лесу. Деревья в нем были сплошь мертвы, трава полностью отсутствовала, птицы не пели… Не нужно было обладать видением ведьмы, чтобы понять — лес мертв. И мертв уже давно.
— Что здесь произошло? — выдохнула я.
Лошади нервно танцевали на месте, шерсть на загривке Волчка стала дыбом, котик прижался ко мне плотнее. Этот лес производил впечатление давно почившего мертвеца. Пупырчатые мурашки маршировали по коже при одном взгляде в его сторону.
— А ты уверен, что нам именно сюда? — робко поинтересовался Макс, голос его дрожал от испуга.
Командор вытащил амулет, провел над ним рукой, карта возникла, послушная воле хозяина. Третьяков долго рассматривал карту, мрачнея на глазах.
— К сожалению, наш путь лежит через этот лес, и, скорее всего, нам придется здесь заночевать.
Все вперили свой взгляд в мертвые деревья. Казалось, даже ветер безмолвствует, не решаясь прикоснуться к темным остовам деревьев.
«Ахурамариэль, как ты думаешь, что могло здесь произойти?»
Меч не спешил с ответом, и я уж было решила, что он вообще не расположен к диалогу.
«Не знаю.
«Не знаю. Может, проклятье. Может, здесь свершилось какое-то великое зло. Такое, что сама земля отравлена его прикосновением».
«Обалдеть. Что это может быть?»
«Не знаю. За время магических войн многое произошло. Призывались такие силы, о которых даже думать не следовало. Многие были слишком самонадеянны, многие дорого заплатили за свою гордыню. К сожалению, вместе с ними цену пришлось платить и невинным».
— А объехать никак нельзя? — попыталась я воззвать к заснувшему благоразумию коллег.
Меня окатили презрительным взглядом.
— Мы не станем терять несколько дней. И так опоздали дальше некуда, — откликнулся Владислав.
— Упертые, — прокомментировал высказывание командора меч. — Сам помру и другим жить не дам.
— А по мне, так лучше несколько дней потерять и доехать живыми, чем не доехать вообще, — вклинился в разговор Василий.
Мысль здравая. Но ее никто не оценил. И почему, стоит кому-нибудь высказать какую-то глупость, так все, радостно вопя, скачут претворять ее в жизнь? А умные советы пропускают мимо ушей. Где в этом мире справедливость? Ведь ежу понятно: ехать в мертвый лес чистой воды самоубийство. Тут и камня путеводного не надо, и так все ясно. Нет. Принципиально умрем, назло всякой логике!
— Я никого не держу, — отрезал командор. — Те, у кого поджилки трясутся, могут ехать в объезд, назад, да хоть к черту на рога. А пока я здесь командор, путь выбираю я.
Обалденный довод. Просто «и как один умрем в борьбе за это».
«Вика, может, ну их, истребителей? Вернемся домой».
«Ты на что это, эльфийская железка, намекаешь? — вызверилась я. — Командор сказал «в морг», тьфу ты… «в лес», значит — в лес».