Я выкатился от стены, на бегу полоснул из «Лиморана» по ожившей вдруг огневой точке на пути, и рванул дурным зайцем к башне, под которой уже суетились наши ребята и бойцы инженерной группы.
Я выкатился от стены, на бегу полоснул из «Лиморана» по ожившей вдруг огневой точке на пути, и рванул дурным зайцем к башне, под которой уже суетились наши ребята и бойцы инженерной группы.
— Порри, Дах, Вел! Заряд на дверцу орудийной башни. Быстро.
— Вот черт! — ругнулась Вел. — Как я сделаю тебе воронку?
— Две минуты! — отрезал я.
— Раскомандовался тут… — пробухтел Порри и умолк, напряженно ковыряясь в минно-взрывной амуниции. Однако к указанному сроку все было готово. Гулко ухнул направленный заряд, и массивную крышку люка разворотило лепестками внутрь. Дыра была такой тесной, что нечего было и думать о том, чтобы пролезть в тяжелой броне. Собственно, в этом и была главная сложность. Воздух планеты был практически непригоден для дыхания. В принципе содержа кислород, он, к сожалению, имел в своем составе еще несколько очень неприятных примесей. Недолго думая, я провентилировал легкие до звона в ушах, отключил системы скафандра и через люк рыбкой выскочил наружу, Мики пыталась меня задержать, но я уже заныривал внутрь.
Странно, но внутреннее пространство уходящего вверх на добрую полусотню метров цилиндра было гораздо меньше, чем снаружи. Через секунду я догадался, что дело в невероятной толщине стен башни.
По идее, наверх вел лифт, но, скорее всего, эта дорога мне противопоказана. Чертыхнувшись про себя, по скользким от густой липкой смазки тросам я полез вверх. К концу пути я был грязным и вонючим, словно военно-полевой сортир, а в голове от нехватки кислорода стучал кровавый молот. Нечего было и думать о том, чтобы глотнуть воздуха. И это обстоятельство смело даже те малые крохи человеколюбия, что оставались в моем сердце. Посему, сорвав аварийные задвижки верхнего люка, я ввалился в аппаратную башни, мгновенно убил всех операторов и рухнул на клепаный пол, хватая пахнущий кровью и железом воздух.
Потом, разобравшись с некоторым трудом в автоматике, сбросил аварийными пиропатронами изуродованную нами нижнюю крышку люка и уже белым лебедем спустился на лифтовой платформе. Чтобы не пачкать скафандр, разделся догола и залез внутрь. Но моя идея на этом вовсе не заканчивалась. С помощью Мики и Карсо, старшего инженера стрелковых систем, я сбросил громоздкий бронекупол, подключил системы наведения и поворота к электронике скафандра, а все мое оружие — к стационарным генераторам и системам охлаждения. Получилась очень смешная, но, боюсь, недолговечная конструкция, поскольку сидел я теперь не только словно овощ на грядке, открытый всем ветрам, но и был окружен весьма взрывчатым оборудованием. Зато без массивного колпака вся установка крутилась намного быстрее и наводилась лучше. Древний спор между массой, защитой и скоростью с силой удара в данном случае был решен однозначно, поскольку Мики по моей просьбе сорвала все предохранители с цепей привода башенных двигателей и орудийных систем.
Выслушав мой доклад, Злобный Поган помолчал, потом вздохнул и сказал тихо:
— Продержись хотя бы пять минут. Иначе даром сдохнешь…
Я как раз жевал бублик, сунутый мне сердобольной Мики, поэтому пробубнил нечто утвердительно-бравое и отключился. Попробовал еще раз всю систему. Вверх-вниз, вправо-влево. Правда, от угловых перегрузок немного темнело в глазах и шумело в голове, но нельзя же иметь всех сразу…
Спаренный со штатной импульсной многопотоковой пушкой, мой «Дентрон» должен по идее давать в створе луча не менее двух тысяч единиц. А «Лиморан» будет работать на перенасыщение защитных полей. Для танка должно хватить. Наверное. Но главный мой шанс — стрелять быстро и точно.
«Пять минут, пять минут…»
Сверху мне хорошо был виден и каменистый уступ, за которым начинался вход в каньон, и наши позиции. С начала высадки прошло совсем ничего — около десяти минут, а над каньоном уже поднималась пыль.
— Двадцать шестой на связи. Сектор девять, угол шесть. Вижу облако пыли.
— Понял тебя, Два-шесть! — отозвался Поган и тут же по общей связи гаркнул:
— К бою! Ну, грешники, пора принимать покаяние.
Первый выскочивший на равнину танк, легкий разведчик «Минго-А», ребята сожгли дружным залпом и без моего участия, поскольку я, полагая себя козырным, но короткоживущим аргументом, пока помалкивал.
Короткая передышка и, видимо, после перегруппировки сил наверх выскочила сразу тройка тяжелых рейдеров-гравиходов высшей защиты. Слева снизу от меня под брюхом крайнего слева рейдера выплеснулся столб огня, и противотанковая ракета перевернула его брюхом вверх.
«Кто ж это такой запасливый?» — подумал я, ловя в прицельную сетку головную машину.
От энергоудара на мгновение потемнело в глазах и во рту появился привкус крови. Рейдер клюнул тупым рылом, вспахивая грунт, и через долю секунды превратился в огненный шар. Второй только что успел поднять хоботообразный ствол, но ударная волна от взрыва сбила прицел и залп прошел в стороне. Второго шанса я ему не дал.
Пока я развлекался, на плато уже выползли шесть точно таких же танков и настоящий монстр, сверхтяжелый сухопутный линкор. Восемьсот тонн. Как его земля носит? Короткая очередь перед наступающими порядками, и поле боя утонуло в пылевой завесе. Из-за большого количества металлических примесей в местной почве сканеры систем наведения, и наши, и вражеские, ослепли.