Ему даже удалось выспаться в дешевом притоне, маскировавшемся под гостиницу. В итоге на закате дня Рей вошел в небольшое казино, удостоившись только мимолетным взглядом охранника.
Пройдя мимо электронных автоматов, Рей прямиком направился в зал, где стучал шарик рулетки. Телекинетиком он был не очень серьезным, но вполне достаточным, чтобы за два часа выиграть пятьсот кредиток и уйти, не искушая наемных бандитов.
Конец дня ознаменовался для Рея переездом в один из наиболее приличных отелей. И вызовом в номер представителя ювелирной компании.
Образ рудокопа с окраин Империи как нельзя лучше способствовал тому, что не задающий лишних вопросов клерк осчастливил его кредиткой на весьма крупную сумму.
Еще неделю Рей только ел, спал и вовсю насиловал терминал Сети в иссушающей попытке объять необъятное. Его интересовала не планета, а вся Империя с сотнями планетных систем, межгалактическими коммуникациями и соответствующими правительственными и прочими организациями. Тысячи рас и полная мешанина из их быта, нравов и обычаев. Но кое-что главное было выцежено главным образом благодаря учебникам истории и социологии для начальных классов.
Империя, существовавшая около тысячи пятисот лет, уже успела испытать взлеты и падения. Последний крупный катаклизм произошел около трехсот лет назад и был связан с неудавшейся экспансией одной из враждебных Империи рас. Гаррохианцы, магическая раса, надеялись на быструю победу над цивилизацией технологического типа.
Но завоеватели некстати напоролись на родовую планету Лиги Зенита. Эта дружная компания колдунов не только стерла с лица Вселенной расу Гаррохи, но и вполне успешно переварила их тайны, забыв поделиться с власть имущими. За что Империя на них сильно обиделась и приказала считать Лигу незаконной и несуществующей. Таким образом, магия в этом мире находилась под строжайшим запретом, главным инициатором которого был покойный Император. Храи всех мастей и калибров ловили и сажали; впрочем, сидели они весьма комфортно.
Империя состояла главным образом из удельных княжеств, которыми управляли семьи или кланы. Последние делились на старшие, младшие и так называемые «свободные»: торговцы, наемные воины и прочие.
Самый мощный клан — естественно, тот, к которому принадлежала Императорская семья. Двести сорок планет и прочих владений, не считая вассальных кланов. Корпорации, банки ну и еще кое-что по мелочи. Второй по размерам и влиянию — клан Дархон. Вечный оппонент в борьбе за сырье и рынки сбыта. Сто двадцать планет и около сотни у подчиненных кланов.
От всего прочитанного и увиденного кружилась голова. Хотелось бежать и все это скорее потрогать собственными руками. Уроженец небольшой планетки на окраине сектора, Рей и мечтать не мог, что перед ним расстелят такой ковер…
И естественно, неудивительно, что ближайший лайнер на планету Центр потяжелел еще на одного пассажира.
21
Красный. Гриф «Меч».
Начальнику Первого управления Имперской безопасности Генералу Ребар Даледи
Объект изолирован на опорной базе «28». Идет работа по дознанию кодов охранных систем «Дома». Вместе с объектом изолирован и ментоскопируется возможный контакт объекта.
Ирингар Делори
Программа «Новости-Слухи. МГА — Экспресс»
…и сообщение, что Институт Деррика Лингворта совершил настоящий прорыв в сфере построения биомеханических систем, создав полностью адекватного человеку биоробота. На вопрос о коммерческих перспективах подобного изделия шеф пресс-службы Института от комментариев отказался.
А вот мнение нашего научного консультанта, доктора наук, члена Академии Бессмертных Лорго ден Акарифа.
— Само по себе создание подобного робота давно не представляет технической трудности. Вопрос прежде всего в стоимости. Ведь цена квазиживого мозга, вместе с уникальной биомеханической системой, должна быть десятки триллионов, что выше годового бюджета средней планеты. Таким образом, подобные роботы еще не скоро станут привычной вещью в нашем окружении…
Радужное и ласковое беспамятство, в котором я пребывал, рассеялось буквально на несколько минут. Но этого мгновения было достаточно, чтобы зацепить и не отпускать нить реальности. Лязг металлического листа был таким громким, что вызвал почти физические болевые ощущения. Я как мог усилил это ощущение боли, заглушая наркотическую эйфорию.
Кто-то подошел ко мне, пошуровал чем-то стеклянно звенящим и вновь ушел, громко и неприятно громыхнув тяжелой дверью. И опять вспышка боли и искусственно вызванного страха наконец-то потекла по жилам живительным адреналином. Руки потихоньку оживали, и я как мог сильно вогнал ногти в ладони, усиливая рефлекторное желание организма проснуться.
Со страшным скрипом открыв глаза, я увидел себя лежащим в хитрой кровати, видимо для особо тяжелых больных, в небольшой и скромно обставленной комнате без окон. Вот зараза! Везет мне, однако, на пробуждения… Слева целая вязанка капельниц и инъекторов, справа — та самая дверь. Пожалуй, пора прекращать процедуры. Понемногу сдвигая руку, повыдергивал иглы, и они, бессильно опав, закапали на пол.
Пожалуй, пора прекращать процедуры. Понемногу сдвигая руку, повыдергивал иглы, и они, бессильно опав, закапали на пол. Теперь общая ревизия организма. Вдох. Хорошая штука эта кровать! Отсутствие пролежней и отеков налицо. Выдох. Тем не менее общее состояние своей шкурки я оценил на твердую двойку по десятибалльной прогрессивной шкале. Желудка я вообще не чувствовал. Опасливо потрогал живот — нет, слава богу, на месте. Попробовал встать. Пол был зыбким и скользким, словно палуба китобоя в шторм. Теперь я дышал часто и глубоко, насыщая кислородом застоявшиеся мышцы, и разминал их руками, пока не почувствовал возвращение упругости и эластичности. Через некоторое время это принесло свои плоды. Качка немного уменьшилась, и комната перестала кружиться. Осталось совсем немного. Я на мгновение прикрыл глаза, раскручивая в теле могучий маховик вихря да-дзати, и через некоторое время меня тяжко вырвало серо-зеленой слизью на металлические плиты пола. Чуть не помер, но через пару минут резко полегчало.
Я покачал тело из стороны в сторону. Нормально… Уже на троечку, пожалуй. Теперь осмотр. Но ничего ценного он мне не дал, кроме, пожалуй, осознания факта, что нахожусь я или на военной базе или в тюремной камере, наскоро приспособленной под больничную палату. Даже не нужно смотреть на маркировку ампул в мусорном ведре. Я был абсолютно здоров. А держали меня на наркотиках, наверное, потому, что знали мой скандальный характер. Примечательно, что я не помнил, как сюда попал. Последним воспоминанием была каюта медотсека, где молоденькая медсестра, судя по фиолетовому оттенку кожи, кархиллианка, дала вдохнуть мне какую-то гадость под названием «прививка от холеры-35». Кроме этого, память бодренько выдала странную мешанину из каких-то кадриков, словно кто-то разбросал по полу несколько семейных альбомов. Ни лиц, ни ситуаций я не узнавал. Так. Мне еще и память погрызли… Собаки страшные. Найду — закопаю заживо.