Изгнанные из пределов своей разоренной Палсом родины ардианки скучали. Десять из них постоянно несли службу при Императоре, остальные занимались чем придется.
Кто-то рубился на мечах, оттачивая свое и без того легендарное мастерство, кто-то отходил после бурной ночи, тайно проведенной в одном из городских бардаков, а остальные занимались вечным солдатским трудом — чисткой оружия, заточкой караульных мечей, уборкой в и без того сиявших чистотой помещениях башни и тому подобным.
Прошло несколько минут, пока одна из женщин, выводившая лезвие клинка куском «гассарского» камня, не заметила беззвучно стоявшего у самого входа в зал незнакомца. Реакция ее была мгновенной и простой. Камень полетел в сторону, и легкий, тонкий меч рванулся к незваному пришельцу, метясь в незащищенный живот, а через мгновение, достаточное для того, чтобы отклонить в сторону ее меч и провести контратаку, она сама летела в сторону противоположной стены. Именно ее полет по длинной, восходящей к потолку дуге, сопровождающийся шелестом и невнятными отрывистыми словами, и привлек внимание остальных. Сначала они с удивлением посмотрели на ссыпавшуюся в угол подругу, а потом перевели взгляд на то место, откуда начался ее такой странный путь.
И их реакцию оригинальной я бы не назвал. Через долю секунды, ощетинившись, как ежи, разнообразными орудиями по умерщвлению себе подобных, они обступили Рея, внимательно рассматривавшего руны на лезвии отобранного клинка и, как казалось, не обращавшего на весь этот переполох никакого внимания.
К моменту, когда предводительница и главная жрица Шархата Тарина, привлеченная шумом, появилась в комнате, почти все девушки сделали хоть одну попытку атаковать незваного гостя. Сначала поодиночке, а потом группами и напоследок все вместе. Именно окончание этой душераздирающей сцены она видела собственными глазами. Синяки, ссадины и многочисленные мелкие порезы на телах ее воинства были достаточно красноречивым доводом в пользу прекращения драки.
— Кашшат! — выкрикнула она, и уже готовые броситься в очередную атаку воительницы остановились.
Тарина подошла ближе, пройдя сквозь полукольцо расступившихся девушек, и внимательно, почти бесцеремонно рассмотрела гостя с головы до ног.
— Кхах тии пошшел? — прошамкала она.
— Трос. — Он изобразил в воздухе нечто вроде линии, а потом показал двумя пальцами, как ногами, как он шел по ней.
— Паххаши нохи! — приказала ему старшая жрица, ткнув кончиком меча в сапоги.
— Нохи? — переспросил он. И догадавшись через мгновение: — Ах да, ноги! — И, улыбаясь, продемонстрировал подошвы своих сапог, вымазанные в черной смоле, которой был покрыт трос.
— Кому пиишел?
Рей улыбнулся.
— Ко всем.
— Я пеевая. Ием, — мелодично пропела она и нырнула в одну из боковых комнат.
13
Через день удивленные горожане наблюдали, как обычно замкнутые в своей башне «Черные птицы» вылетели грозно звенящей кавалькадой из ворот дворца и поскакали к городским воротам.
Далеко за городом, там, куда не доносился ни шум городских улиц, ни даже их запах, всадницы остановились, и одна из них стала торопливо стягивать с себя доспехи. Какими именно словами поддерживали ее подруги, пожалуй, стоит умолчать, а вот то, что в результате всех этих переодеваний вместо молодой женщины в глухом доспехе на свет появился высокий седой старик с пышной, открытой всем ветрам гривой, сказать нужно. Тем более что после непродолжительного, но бурного прощания старик поскакал своей дорогой, а амазонки своей.
Оснащенный всеми атрибутами своей нелегкой и весьма уважаемой профессии предсказателя и черным, словно летняя ночь, мечом когда-то убитого палсского графа, висящим вдоль спины под просторной накидкой, старик достаточно просто преодолел и разрозненные степные разъезды степной армии, и аванпосты на подходе к ставке хана.
Язык степняков немногим отличался от эласского, поскольку это было еще не так давно единое племя, разделившееся на две неравные части.
Собственно, эласцы и были в прошлом степняками, откочевавшими на запад в поисках новых пастбищ. Условия обитания заставили их вести оседлый образ жизни, торговать и основывать города. То, что недавние братья по крови жители степи питали классовую ненависть к соседям, было, в общем, понятно. Пограбить богатого соседа — старинное развлечение, ценимое во всех уголках обитаемой Вселенной. Но бросаться в военный поход с детьми и стариками было по меньшей мере странно. Причина тому могла быть только одна. Из степи эрдантов выдавливало что-то или кто-то. Экология тут отпадала по фактору времени. Загаживание территорий может производить только промышленно развитая цивилизация. И даже в этом случае происходит это не за один день и не за месяц. Вполне хватит времени и завоевать новые земли, и перевезти семьи…
Если причина экспансии эрдантов не экология и не природный катаклизм, после которого уходить уже некому, то остается только один вариант — третья сила, — рассуждал Рей. А вот что, кто и в какой форме — это уже вопрос.
Именно его и собирался задать Айассу переодетый в звездочета Рей, всеми правдами и неправдами подобравшийся как-то вечерком к ханскому шатру.