— Кло, — не оборачиваясь позвал я. — Пристегнись. Лучше в капитанском кресле. Пристегнулась? Теперь подними правый подлокотник. Там красный рычаг. Объяснять, что к чему, нужно?
— Катапульта? — уточнила Кло.
— Она самая. Если что, жми кнопку и молись.
— У тебя такой же?
— Конечно, — не моргнув глазом соврал я. — Положи руки на штурвал. Подвигай чуть-чуть вправо и влево.
— Тут загорелась какая-то кнопка.
— Правильно, — подтвердил я. — Это отключился автопилот. Теперь левой рукой найди два рычага.
— Это которые смотрят ручками друг на друга?
— Они самые. Двигай их вперед до тех пор, пока столбик на панели не пожелтеет.
— То есть перевести турбины в желтый сектор? — переспросила она.
Я помолчал секунду и почти спокойно спросил:
— Кло, а ты случайно не умеешь управлять этой колымагой без моих дурацких советов?
— Конечно, могу, — ангельским тоном ответила девушка.
Я тихо выругался. «Вот будет свободная минутка, я ей задам перцу!»
— А что такое перец? — невинно поинтересовалась она.
Черт, я это сказал или подумал? Но события уже не давали времени на размышления. Один из штурмовиков отвалил от строя и красивым переворотом ушел к воде, на курс перехвата нашей лоханки. Я почти сразу поймал его в оптический захват, но радиолокационный пока не включал, боясь спровоцировать атаку.
Все произошло мгновенно. Из-под крыла штурмовика ударил сноп огня, и тут же экраны полыхнули белым огнем. Это сработавшая автоматика сожгла и штурмовик, и его ракету.
— Один — ноль! — громко объявил я.
— Вижу, — сухо отозвалась Кло. — И через секунду: — Задняя полусфера 3 — 14, тройка на боевом влево — вверх.
Я мгновенно довернул ручку, и на главном экране в сетке целеуказателя возникли три черные точки. Они цветком разошлись в стороны, превращая групповую цель в три одиночные, и, сделав «горку», стали пикировать на катер.
Сколько излучателей стояло у нас на борту, я точно не знал, но вспыхнули атакующие одновременно и через секунду превратились в неровные облачка черного дыма.
Остальное слилось в один кошмар. Я по кому-то стрелял, кто-то стрелял по нам, Кло бросала катер так, что турбины выли, словно рассерженные волки. От взорвавшейся прямо перед нашим носом ракеты стекло рубки покрылось частой сеткой трещин, но выдержало. Потом какой-то шустряк полоснул по нашему борту из крупнокалиберного пулемета, один из экранов погас, а автоматика пожарной защиты на мгновение активизировалась.
Последнего я испарил уже видя, как закрываются за нами створки огромного дока. Прямо в щель между ворот…
Швартовочный механизм плавно, но мощно подтянул нас вперед, яхту последний раз качнуло, что-то громко стукнулось, и все стихло. С излучателями наперевес мы выскочили из рубки и замерли, осматриваясь.
Замерли и люди, бежавшие к катеру.
Конечно, если б не ситуация, я бы, наверное, повосхищался, как это трансокеанский танкер превратили в подвижной космопорт. Но было совсем не до того.
— Кинсани агурхо менэти? — гортанно выкрикнула Кло.
— Аминни со коннэха? — удивленно сказал один из них.
— Кас доин! — отрезала она, передернула разрядник клайдера и слегка присела в положение «стрельба с колена».
Один из стоявших, высокий сухощавый человек в черно-желтом одеянии, вышел вперед и быстро зачастил еще на каком-то языке, а потом, уловив непонимание в глазах Кло, без паузы перешел на Ингал-2.
— …должны погрузить. Мы продержимся еще минут десять. От силы пятнадцать. Получайте свои деньги и сматывайтесь. Можете на своем катере, можете на подводной лодке.
— Нет. Или мы попадем на ваш корабль вместе с грузом, или я взорву товар. — Кло выдернула из кармашка мешковатого комбинезона портативную рацию, которую я превратил в пульт дистанционного взрывателя, и демонстративно подняла его над головой.
На оценку ситуации черно-желтому понадобились доли секунды. Он что-то сказал стоявшему за его плечом, услышал ответ и снова повернулся к нам.
— Хорошо. Идемте.
Радиус действия субволнового передатчика был примерно десять-двенадцать километров, поэтому я почти без колебаний двинулся вслед за ним.
— И еще одно, уважаемый! — обратился я к нему.
— Ну? — Лицо его выражало нетерпение.
— Не советую вашим людям пытаться снять мины. Через сто часов, когда сдохнут батарейки в приемнике взрывателя, это сможет сделать любой. А до тех пор не смогу даже я.
— Это не сработает в корабле во время ускорения или при гиперпрыжке?
— Только если рядом взорвать саперный заряд, — успокоил я его. — Но не стоит разносить мешки в стороны. Лучше всего перенести их так, как они сейчас упакованы. Прямо в сетках.
Он немного помедлил, но потом достал из складок плаща крохотный передатчик и что-то коротко сказал. Потом услышал ответ, кивнул головой и, уже не говоря ни слова, направился дальше.
Мы с Кло переглянулись и поспешили за ним.
Еще одна лестница, и прямо перед нами открылся огромный ангар, в котором стоял настоящий космический корабль. Из тех, которые сами могут садиться в атмосферу. Вообще-то корабли, приспособленные для полетов в атмосфере, красивы сами по себе. Вынужденные преодолевать сопротивление воздуха, они не могут позволить себе ничего лишнего. Сопротивление среды — лучший дизайнер. Но этот корабль был не просто красив. Он был воистину совершенен. Даже правильные каплевидные наросты орудийных портов были расположены симметрично, хотя это было не совсем логично с точки зрения перекрытия наиболее опасных секторов обстрела.