Вспоминаю пещеру. Мне непонятно.
— Та пещера — всего лишь пещера. Лорд заврался, пришлось его убить. Он забыл того, кому служит.
— А ты?
— Я это помню.
Больше вопросов нет. Снова кладу голову ему на грудь, слушая, как щелкают дрова в костре.
— Там ты попытаешься призвать его еще раз. Он ведь ищет тебя. Ты знаешь это?
Я не отвечаю. Память упрямо молчит, и последнюю фразу я просто пропускаю мимо ушей. Мне все равно.
А он задумчиво улыбается, обнимая меня и глядя на маленькие искры звезд в полночном небе.
— Он ищет.
Огромный дворец, озера лавы, переходы, выложенные прямо над ними. Мосты и балконы, красные с черным витражи вместо окон и черные крылатые тени повсюду.
Тронный зал. Руки связаны и вытянуты перед собой. Лежу на полу около его ног и задумчиво рассматриваю высокую красивую фигуру на изящном резном троне, стоящем на возвышении. К трону ведут ровно десять ступенек. Хочется спать… вечно.
— Она отказывается говорить, мой король.
Улыбаюсь. Ситуация так знакома, только здесь все реально. Странно, но волосы правителя белые. Контраст поражает и завораживает. Контраст.
— Ты все перепробовал?
— Да, мой король.
— Что ж. — Он встает и медленно идет ко мне.
Встать не могу. Сломаны кости. Опять. Боль кажется чем-то родным и вечным. Я почти полюбила ее.
Он склоняется надо мной, в его глазах такая грусть и тишина, именно тишина, будто гладь омута в безветренный день.
— Жаль. Она красива.
Его прикосновение заставляет вздрогнуть. Слишком много силы в этом теле. И он даже не пытается ее скрыть.
— Почему ты не хочешь его позвать?
Почему-то я отвечаю:
— Два часа.
— Что? — Удивленно склоняет голову набок, пытаясь понять. В самых прекрасных в мире глазах на миг вспыхивает любопытство.
— Осталось два часа до конца месяца. — Голос хрипит. Кровь стекает по подбородку. Даже самой себе слова кажутся глупыми и ненастоящими.
Но он улыбается, он почему-то понял то, что я хотела сказать.
— А через два часа ты позовешь его? — Голос так ласков, что хочется сделать для него абсолютно все, что бы он ни попросил.
— Нет.
Он разочарованно встает и поворачивается к Лэа.
— Ну что ж, мы сделали все, что могли.
А в следующее мгновение меня подхватывают сзади чьи-то руки, рывком поднимают вверх и кладут на длинный черный алтарь. Странно, что я не заметила его раньше. Лэа подходит ко мне, пока на запястьях за спиной защелкивают стальные браслеты, такие же обхватывают лодыжки ног. Я лежу и непонимающе смотрю на широкий меч в его руках.
— Прости, — шепчет он, в его глазах почти боль.
Я все еще не понимаю.
— Прости, но ты сама выбрала этот путь.
Меч поднимается и с силой устремляется вниз. Уже понимая, кричу, пытаясь вырваться из оков, сдирая кожу и выгибаясь всем телом.
— Прости.
И два белоснежных огромных крыла падают на пол, а у меня за спиной истекают кровью изувеченные обрубки.
— Прости.
Смерть наконец-то принимает бьющуюся в агонии боли и отчаяния жертву в свои объятия. Две хрустальные слезы легкими искрами падают на алтарь из глаз изувеченного ангела. Простить?
Я прощаю.
Нить натягивается до предела, до звона. Глаза невидяще смотрят куда-то перед собой, и я чувствую, как в конечностях потихоньку замирает боль, останавливает свое горячее пульсирование и утихает, давая мне отдохнуть и забыть. Связь дрожит, становится видимой, она звенит так, будто с другой ее стороны кто-то рывками пытается пробиться сюда, пытается с такой силой и мощью, что даже я уже ничего не могу сделать. Да и не хочу, если честно. Я уже ничего не хочу, кроме того, чтобы исчезнуть, стереться с лица этого мира и навсегда затеряться в ласковых объятиях смерти.
И пространство раскрывается, будто реагируя на мою мольбу. Воздух вспухает черным маревом, изменяясь и сверкая искрами молний в центре этого каменного зала. Я с надеждой смотрю в него, пытаясь остановить все еще колотящееся, как ненормальное, испуганное сердце. И мрак, будто откликаясь на мои мысли, сжимается, искрится разрядами, отражается линиями теней и мрака и складывается в такие знакомые и родные очертания его образа. Он выходит из портала и медленно подходит к алтарю, вздымая за спиной два огромных крыла и заглядывая в боль моих глаз двумя бесконечными омутами мрака. Лорд Печальных земель, нет, Дик, ты пришел за мной.
Я улыбаюсь, а сердце, испуганно рванувшись среди раздробленных ребер, не выдерживает и рвется на части, лишь на мгновение вспышкой боли уверяя меня, — я все еще здесь, черта не пройдена, но уже скоро, скоро. Ведь это сама смерть идет ко мне, опускается перед алтарем на одно колено и бережно проводит когтями по мокрой от слез щеке.
— Что же ты не дождалась меня?
Улыбаюсь, сжимая скользкие от крови пальцы на его руке, и чувствую, что больше не могу вздохнуть — не получается. Что ж, уже и не надо. Глаза закрываются почти против воли, последнее, что я вижу, — это белый и очень знакомый комочек перьев на его плече. Как странно.
Черная фигура поднимается и медленно поворачивается к настороженно стоящим поодаль гэйлам. Король улыбается, сидя на троне.
— Ты вернулся к нам, избранный небесами и проклятый адом. Мы рады встрече с тобой.
Он не реагирует на его слова. С его плеча на мертвое тело ангела перелетает белый совенок и осторожно прикладывает к ее груди белый снег своих крыльев.