— Ну я могу развести костер, если есть дрова…
— Гениально! — не дослушал мыш. — Я тут должен помирать от холода, а она еще и дрова требует! Где я тебе их найду?
— Ну не знаю, — смутилась я, оглядываясь по сторонам.
— А вон, кажется, есть что-то похожее.
Свернув вбок и прекратив прыгать по глубоким следам Дика, я тут же по пояс провалилась в сугроб, но упрямо пошла дальше. Между деревьев проступал смутный силуэт то ли поваленного дерева, то ли просто коряги, а в ухо нудил голос замерзшего мыша, грозившего околеть и бросить меня на произвол судьбы. Бедненький, он же всю жизнь провел на небесах, а потому совершенно не привык к холоду, вылетая на задания только в теплые миры и времена.
— Вот! — радостно возвестила я, тыкая пальцем в корягу.
Мыш отвлекся от стенаний и с удивлением на нее уставился.
— Что «вот»?
— Сейчас я тебя согрею, — вдохновилась я, подпрыгивая на месте и постоянно забывая, что крылья временно скрыты.
— Да? Ну давай грей…
Я кивнула и быстрым, слегка неуверенным движением нарисовала в воздухе кривоватую руну света, вспыхнувшую над корягой и рассыпавшуюся быстро затухающими искрами на промерзшее дерево. Мы с мышом, затаив дыхание, ждали.
Миг ничего не происходило, а потом на корягу запрыгнул появившийся откуда-то сзади Дик и громко поинтересовался, какого хрена я тут делаю.
Пока я пыталась вспомнить, что такое хрен, коряга мягко засветилась слегка голубоватым светом, а потом с жутким треском взорвалась столбом ревущего пламени.
Тяжелой волной горячего воздуха меня отшвырнуло назад. Дику повезло меньше, он в это время как раз стоял на коряге, а потому, дымящийся и очень черный, теперь валялся неподалеку, упорно пытаясь встать и выдавая такие слова, что я заподозрила лорда в знании чужого, непонятного мне языка.
Ахнув, я, не обращая внимания на вопли слегка погоревшего мыша, рванулась к Дику, предлагая помощь. Меня куда-то послали и попытались ударить. Мыш ощетинился и что-то глухо вякнул, лорда подняло и с треском впечатало в дерево неподалеку.
— Ой, — сказала я.
Лорд вздрогнул и медленно поднял руки, чертя знак отрицания, после чего молча рухнул в снег, замерев на его фоне темным пятном.
— Оська! — горестно вскрикнула я. — Ну зачем?!
— Он пытался колдовать против тебя, — возмутился мыш, осторожно щупая обожженный нос.
Я только вздохнула и медленно подошла к лорду, присев рядом на корточки. Он не подавал признаков жизни, но вроде бы еще дышал. Я осторожно дотронулась до него, а потом положила узкую холодную ладошку на лоб, пытаясь излечить и помочь, уже. привычно чувствуя, как сквозь тело проходят волны чужой боли и уходят в землю. Мыш вылез на плечо и что-то возмущенно бормотал. Ему никогда не нравилось, когда я использовала силу себе во вред, а сейчас я именно этим и занималась.
Мыш вылез на плечо и что-то возмущенно бормотал. Ему никогда не нравилось, когда я использовала силу себе во вред, а сейчас я именно этим и занималась.
На лбу выступили мелкие бисеринки пота, холод, осторожно пройдясь по коже, вполз глубже, исследуя сосуды, замораживая кровь. Внутренний голос нашептывал, сколько еще времени мне можно колдовать, после чего наступит остановка сердца, но тут его глаза распахнулись и он посмотрел на меня. Я вздрогнула и отдернула руку, покачнулась от слабости и плюхнулась в снег. Он оперся руками о землю и с трудом сел, встряхнулся, сбрасывая черные капли воды, и уже более уверенно встал на ноги.
— Что это было?
На меня смотрели требовательно и даже зло. Мыш зашипел, распушив шерсть, и теперь очень похожий на меховой шарик с крыльями.
— Я хотела согреться.
Прищур черных глаз, резкий разворот — и вот он уж вновь удаляется, бросив меня на произвол судьбы. Я поняла, что если не смогу встать, то так и замерзну здесь с мышом, а он и не подумает вернуться. Что ж, хорошо хоть убить не пытался.
— Вставай, — заволновался Оська, прыгая и кусая за ухо. Боль отогнала сон и вернула ясность голове. — Вставай! А то замерзнешь и провалишь первое задание, но это еще не самое страшное!
— Что же самое страшное? — Я уже с трудом вставала, цепляясь руками за кору дерева и пытаясь контролировать постоянно разъезжающиеся ноги.
— Могу замерзнуть я, — хмуро просветили меня. И мыш снова полез за пазуху.
Догнать лорда я так и не смогла, но, к счастью, снег не забыл его следы, и они вели меня за собой, указывая верное направление. Пришлось прыгать, а то самой разгребать снег уже не было сил. Мыш, кажется, уснул, зато я довольно быстро согрелась от прыжков и смотрела на мир веселей, радуясь тысячам искр, отраженных в рассыпанных под ногами бриллиантах, и щурясь от яркого света лучей. Деревья застыли снежными великанами, укрытые тяжелыми покрывалами снега, изредка я видела пробегающего мимо зайца, а пару раз даже пообщалась с лисой, просто выбежавшей мне навстречу и радостно затявкавшей на своем лисьем языке. Пришлось остановиться и выслушать плутовку, а потом еще и поделиться припасами, так как охота у нее нынче не задалась. Но тут вылез мыш, увидел, что я делаю с колбасой, и с громким боевым писком напал на бедняжку, вопя, что его обокрали. Бедная лиса, сжимая в зубах колбасу, тут же скрылась за деревьями, а я выслушала целую лекцию о том, как не надо обращаться с продуктами.