Одевание, причесывание и умывание не отняли много времени, и вскоре, уже вполне готовая, я находилась в кабинете Дика, наряду со всеми остальными членами команды. Сон стоял особняком у двери, настороженно за всеми наблюдая, Дик сидел за столом, а Лис внаглую стоял рядом со мной, обнимая меня за талию и наслаждаясь выражением ледяного спокойствия в глазах Дика, которому совершенно очевидно это не нравилось. Оська спал собственно на столе и при попытках его разбудить сильно кусался. Пришлось временно оставить вредителя в покое.
— Итак, все в сборе, даю последние инструкции, — начал Дик, вставая из-за стола.
Все, кроме мня, многозначительно хмыкнули, отчего температура в глазах Дика понизилась еще на пять градусов, практически упав до нуля.
— В этом мире все должны соблюдать три правила: первое. Человеческий облик вплоть до ушей и зубов. Второе: никакого колдовства, нас объявят колдунами и сожгут на костре. И третье: женщина в этом мире — раб без права голоса, так что Ирлин должна быть постоянно с кем-то из нас, а иначе ее попросту украдут и определят или в наложницы, или в жены.
Я покраснела от количества изучающих меня глаз. Сон прошипел что-то вроде «пусть только попробуют». Оська внаглую храпел на столе.
— Следующее: не разделяться и не пытаться поймать вампира в одиночку. Они — довольно опасные и хитрые твари, хорошо маскирующиеся под обычных людей, так что ходим только все вместе.
— Ты нас совсем-то за детей не держи, — фыркнул Лис.
Дик вышел из-за стола и подошел к нему вплотную, выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
— Если с ней, — он ткнул в меня пальцем, — что-нибудь случится только потому, что тебе приспичит погулять в одиночку, я тебя лично из-под земли достану и придушу голыми руками.
Дик вышел из-за стола и подошел к нему вплотную, выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
— Если с ней, — он ткнул в меня пальцем, — что-нибудь случится только потому, что тебе приспичит погулять в одиночку, я тебя лично из-под земли достану и придушу голыми руками. Веришь?
Я поверила, причем сразу. Лис нахмурился.
— Ее я и сам тронуть никому не позволю. — Я почувствовала, как польщенно краснею. — Тем более с ее талантом влипать во все неприятности разом. Но и ты тут особо не командуй.
Дик улыбнулся лишь уголком рта, сузив черные глаза.
— Если тебя не устраивают мои приказы, — последнее слово он подчеркнул, — можешь катиться на все четыре стороны, здесь тебя никто не держит.
На лице Лиса вздулись желваки, я поняла, что эти двое сейчас просто подерутся, и поспешила вклиниться между ними.
— Эй, вы чего?! Вы оба прекрасные бойцы и хорошие друзья…
— Кто? — На меня уставились две пары удивленных глаз.
— Друзья, — упрямо повторила я. — Неужели вы не понимаете, что и вы двое, и Сон, и я с Оськой уже давно подружились!
Наивностью веяло за версту, мне было стыдно, что я никак не могу выразить свою мысль по-взрослому, но тут мне на помощь пришел Оська, сидящий на столе и во всю сонно зевая.
— Она хочет сказать, что если перебьете друг друга сейчас, то будете полными кретинами, дерущимися из-за девчонки перед заданием.
И — о чудо! Дик и Лис смутились и даже отошли друг от друга на более или менее безопасное расстояние. Я с благодарностью взглянула на Оську. Тот поднял лапки вверх, просясь на ручки. Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Глядя на него, и не поверишь, что он может превращаться во вполне взрослого парня, хотя… Оська как-то мне рассказывал об изменениях в психике при переходе из одной формы в другую, это как бы является защитным механизмом, чтобы не сойти с ума. А пока это пушистое чудо восседало на моем плече, гордо поблескивая черными глазками и, как и все, ожидая, когда Дик достанет из огромного комода свой таинственный артефакт. Дик уже наполовину в него зарылся, тихо ругаясь и расшвыривая во все стороны какие-то бумажки, коробочки и прочий мусор. Лис прыгал рядом, уже забыв про недавнюю ссору, и жестом опытного взломщика открывал одну коробочку за другой, суя свой длинный нос в каждую и выглядев счастливее некуда. Сон долго крепился, делая вид, что ему все равно, но, когда из очередного свертка мы с Лисом радостно выгребли что-то длинное серебряное и при этом шевелящееся, не выдержал и подошел к нам, а вскоре и сел рядом, требуя, чтобы и ему показали. Мы показали — жалко, что ли?
— Вот она! — Дик торжественно предъявил нам какую-то грязную палку с искусственной то ли гусеницей, то ли тараканом на конце.
Мы критически осмотрели находку и снова начали копаться в сокровищах. Дик недоуменно на нас глядел, сжимая в руке столь ценный артефакт. Я в этот момент как раз пыталась выдрать из цепких лапок Оськи красивую фиговину, которую для вида мы назвали брошкой. Оська орал, что это теперь его собственность, и нипочем не отдавал. Лис с Соном как раз двумя листиками бумаги гоняли между горками мусора серебряную многоножку, которая шипела и даже кусалась в ответ на такое издевательство.
— Повторяю, — угрожающе начал Дик, — я нашел артефа…
— А-а-а!!! Меня укусили! — Лис размахивал пальцем, в который вцепилась жутко перепуганная многоножка, и вопил так, будто она как минимум его отгрызла.
Многоножка зажмурилась серебряными веками и терпела внеплановые полеты из последних сил. Сон сострадательно пытался врезать по ней какой-то книгой, но каждый раз попадал по руке Лиса, отчего тот еще и сильно ругался. Про Дика в этой суматохе мы как-то забыли.