Васька поморщился, но промолчал. Оська взмахнул крыльями и перелетел на мое колено. Я жалобно на него уставилась.
— Ось…
— Все будет хорошо. — Он осторожно смахнул крылом слезинки с моей щеки.
— Сейчас ты и впрямь не можешь вернуться на небо, но мы тут кое-кого попросили… Короче, недельку посидишь тут — он пока занят. А потом печать с тебя снимут.
— Но я не могу неделю сидеть тут!
Васька с Осей посмотрели на меня удивленно.
— А ну повтори! — начал закипать ангел.
Я упрямо вздернула подбородок.
— У меня есть задание — я должна защищать Дика!
— Ты с ума сошла? Твое задание закончено. Мы не предполагали, что охоту на него откроют так рано, поэтому и поручили его охрану тебе…
— Я знаю, что я самая слабая из всех, что я ничего толком не умею и уже успела по уши влипнуть, но это — мое первое задание, я буду охранять Дика ровно месяц, и не днем меньше!
Дальше на меня кричали. Потом угрожали, после чего уговаривали. Но я стояла на своем, твердо зная, что силой они меня держать не станут. У ангелов нет запретов, как глупо считают люди. Но у нас есть совесть.
— Блин, да ты хоть знаешь где он сейчас?!
Я, нахмурившись, глядела на Оську.
— Как это «где»? Где-нибудь поблизости. Вот я сейчас встану и найду его.
— Да бросил он тебя, бросил! Как только принес обратно в дом заказчика, так и сгрузил, дал хозяину денег, чтобы тебя не вышвырнули до того, как придешь в себя, и скрылся в неизвестном направлении.
Я сглотнула, упрямо рассматривая свои ногти:
— Это и неудивительно.
— Что?! — Друзья в шоке меня рассматривали.
— Это и неудивительно, ведь я ему доставила столько проблем, что он вряд ли хочет, чтобы я и впредь путалась у него под ногами.
— Да ты ему жизнь спасла! — рявкнул Васька. — Очнись, Ирлин, хватит идиотничать. Я уже подыскал неподалеку хороший домик. Поживешь в нем с Оськой, а мы сами обо всем позаботимся.
Я отрицательно мотнула головой, не поднимая на него глаза. Он только тихо зашипел сквозь сжатые зубы, а потом встал и движением кисти открыл портал на небеса, распрямляя за спиной белое великолепие крыльев.
— Поступай как хочешь. Если что — ты знаешь, как меня найти. — И Васька исчез, шагнув в портал, тут же сомкнувшийся за его спиной.
Мы с Оськой остались одни в теплой, заполненной сумраком комнате, которая уже не казалась мне такой уютной и родной, как прежде.
Мы с Оськой остались одни в теплой, заполненной сумраком комнате, которая уже не казалась мне такой уютной и родной, как прежде. Печать горела огнем на коже, на колене у меня сидел грустный Оська, а саламандры скрылись из камина, нарезвившись вдосталь.
Я сидела на ступеньке храма и доедала вкуснейшее мороженое. Оська, вымазанный в нем с ног до головы и с изрядно набитым брюшком, громко требовал добавки:
— Не будь жлобом!
— Ось, ты уже две порции съел — лопнешь.
— Дай!
— Ладно, ладно — на.
Смачное чавканье плюс абсолютно счастливая рожица совенка умиляли до крайности.
— Какой ты хорошенький, дай я тебя обниму.
— Ай! Перепачкаешься!
— Неважно. Все равно эта одежда уже грязная.
— Ой! Мое пузо! Не дави на пузо! Случится непоправимое!
Я весело рассмеялась.
На мне были черные обтягивающие шорты, высокие сапоги на каблучках, на которых, по выражению Оськи, я так клево летала с лестниц. А также черная, с высоким воротничком водолазка. Длинные рукава и воротник прекрасно скрывали отметины на теле, так что ее я старалась не снимать вообще, пользуясь магией очищения и обнажаясь только в душе перед Оськой. Тому было глубоко по фигу, так как он старался всегда искупаться первым, вопя о свободе для всех вообще и правах сов на личную гигиену в частности. Я его не всегда понимала — видимо, нахватался всего этого в других измерениях.
— Слушай. А ты уверена, что он сюда придет? — Оська задумчиво прижимал к себе стаканчик из-под мороженого и заинтересованно оглядывался по сторонам.
— Конечно, у меня же с ним связь. Забыл?
На меня посмотрели с крайним подозрением.
— Я надеюсь, платоническая?
Я покраснела и возмущенно фыркнула.
— Конечно, ты что забыл…
— Да ладно, помню я все, помню, — ехидно улыбнулся этот вредитель и начал медленно доедать мороженое, старательно вылизывая стенки стаканчика изнутри. — Да, кстати, а ты уверена, что он нам обрадуется?
Я старательно кусала нижнюю губу, не имея ни малейшего желания отвечать. Но Оська так пристально на меня посмотрел…
— А как же, конечно! — ненатурально рассмеялась я. — Просто умрет от счастья.
Оська подавился мороженым и сильно закашлялся, с ужасом глядя на меня. Я запоздало ойкнула, сообразив, что ляпнула. Но тут в толпе, собравшейся на главной площади, мелькнуло знакомое лицо, и я тут же обо всем забыла.
— Ой, смотри, да вот же он!
Оська, все еще кашляя, попытался поинтересоваться, где именно. Но я уже вскочила, схватила его за крыло и понеслась вниз по ступеням, боясь вновь потерять того человека из виду. Бултыхающийся на ветру совенок пытался что-то мне прокричать, но я его не слушала, ловко ввинтившись в толпу. Уже на ходу я сделалась невидимой, заодно прихватив заклинанием и Оську, и только секунды через две сообразила, что зря.
Мы врезались во всех. Люди удивленно вскрикивали и отлетали в стороны. Оська отчаянно кусал тех, до кого дотягивался, я постоянно извинялась и старалась пореже наталкиваться на людей, но в такой толпе… это почти нереально!