— Миражи.
— ?!!
— Это мир миражей.
— Чтоб я сдох, — прошептал Оська, удивленно оглядываясь по сторонам.
Я не к месту вспомнила, что именно в этом мире он и умер.
— Значит, все, что мы тут видим, на самом деле не существует?
Дик кивнул.
— На самом деле вы все сейчас стоите на выжженной, мертвой земле, невдалеке виднеются обгорелые остовы деревьев, а небо над головой не голубое, а черное, изредка раскрашиваемое вспышками молний.
— Но почему мираж стабилен? — Под нашими обалделыми взглядами Лис поспешно исправился: — Точнее, я имею в виду — почему он не меняется с течением времени? Ведь это мир миражей, а не миража.
— Да, но каждый мираж в этом мире создает одно или несколько мертвых существ, которые с гибелью мира так и не смирились с тем, что все кончено, вот и развлекаются помаленьку, наотрез игнорируя собственную смерть.
Мы снова устремили взгляды на лежащую в долине деревню.
— А зачем ты здесь? Пусть себе имитируют свою жизнь, зачем здесь все рушить?
Его улыбка была так неожиданна, что я чуть не забыла, о чем спрашивала.
— А они не просто имитируют. Они хотят снова ожить и поэтому медленно, но упорно стирают печать и вот-вот смогут открыть порталы в другие миры, а тот, кто мне заплатит за работу, очень бы этого не хотел.
Я поежилась, представив орды невменяемых мертвецов, с радостным ревом врывающихся в человеческие дома и истребляя все живое как класс.
— Так, ладно. Теперь, я надеюсь, что вы побудете здесь, а я пойду…
— Обломись!
Дик зарычал, а Лис с самодовольным видом уже спускался с холма, крепко держа при этом меня за руку. Оська сидел у меня на плече и заучивал новое слово, Дик кипел на холме, не находя ни слов, ни жестов, способных противостоять нашему самоуправству. В конце концов, плюнув, он пошел за нами следом. Вот и правильно, вместе как-то спокойнее.
В деревню мы входили осторожно, недоверчиво оглядываясь по сторонам и то и дело ожидая нападения со стороны усопших граждан. Граждане, не подозревая о наших кровожадных мыслях, спокойно сновали тут и там по своим делам. Кто-то копался в огороде, кто-то рыбачил, большинство же работало в поле.
— Э-э-э, Дик, а ты уверен, что тут все давно мертвы и мы обязаны их упокоить? На вид — обычная деревня.
Я полностью разделяла мнение Лиса, правда, из-за своего человеческого тела не могла толком разглядеть ауры, а обращаться в ангела только ради того, чтобы убедиться в подлинности слов лорда, как-то не хотелось.
— Уверен.
Мы уважительно на него взглянули.
На лице его не замечалось эмоций, глаза были устремлены вдаль. Я покраснела непонятно отчего и с усилием оторвала от него взгляд.
— Нам нужно к колодцу, там я начертаю круг упокоения — и с этим миражом будет покончено.
— А сколько всего миражей? — влез Оська.
— Двенадцать, насколько мне известно. Но этот мир мертв не так давно, так что в дальнейшем их количество будет возрастать, а сила смерти — крепнуть.
— Сила смерти крепнет, враг наступает, наших бьют, Гитлер капут, — пробурчал себе под нос Лис, вызвав с моей стороны целую кучу вопросов.
Так, за разговорами, мило улыбаясь приветствующим нас жителям деревни и переругиваясь с Оськой, мы подошли к колодцу, расположенному точно в центре деревни. Около него набирали воду две бабы и при этом не забывали делиться последними сплетнями.
— А ты слышала, свинья-то у Федотовны опоросилась на днях. Да-а. Вот прямо целых семерых и родила.
— Эка невидаль! — Румяная высокая баба закинула косу за плечи и горделиво улыбнулась. — У меня вон две свиньи в прошлом месяце потомство дали, да не по семь, а по восемь и девять поросят родили.
— Извините, — вклинилась я, пока Дик доставал из кармана волшебные камни, чтобы чертить круг.
На меня по-доброму посмотрели и тепло улыбнулись.
— Чаво тебе, милая, ух глазищи-то какие, так и сверкают. Красота!
Вторая согласно закивала, гладя меня по голове и восхищаясь шелковистостью волос.
— Я просто хотела вас спросить.
— А и спрашивай, небось не соврем, — улыбнулась та, что с косой.
— А вы случайно не мертвецы?
Бабы замерли, выпучив на меня глаза и хватая ртами воздух. Одна из них нащупывала лежавшее неподалеку коромысло.
— Чего-о?!!
Но тут к нам подлетел Лис и, дернув меня за шиворот, спрятал у себя за спиной.
— Ой, да вы ее не слушайте, — зачастил он, строя самую умильную рожицу, — она с детства стукнутая головою, ее в младенчестве как грохнули головой об косяк, с тех пор вот такие глаза и совершенно ненормальные мысли. Мы-то уже привычные, а вы просто не обращайте внимания.
— Да, но… — попыталась было высунуться я, но мне дали затрещину и, пока я вопила, снова затырили за спину.
— Вот видите, и тут смолчать не смогла. Одно слово — дура!
Женщины уже успокоились, зависшее в воздухе коромысло вернулось к ведрам, а на меня смотрели с некой смесью жалости и недоумения. Я стояла вся красная как рак, пиная по ноге Лиса и строя в уме планы грандиозной мести. Правда, все они были неосуществимы, я ведь ангел как-никак, но в человеческом теле оставаться им становилось все труднее и труднее.
— А ты кто таков ей будешь? — заинтересовалась та, что с косой. — Не жених случаем?
— Не-э… — Но мне безжалостно заткнули рот.