— Кто ты?
Оська изо всех сил вцепился в хлеб, даже и не собираясь делиться, но я была сильней, так как больше, и в итоге мне досталась аж треть его запасов. Возмущенный писк и след от зубов на пальце я перенесла стоически.
— Ты глухая?
Ам. Мням… гм?!!
С трудом проглотив отвоеванное и запив водой из стоящего неподалеку кувшина, я все же ответила:
— Меня зовут Лирлин, для друзей — просто Ирлин. И я искала тебя.
На этом мой запас красноречия иссяк, и я предприняла еще одну отчаянную попытку воззвать к совести мыша. Мыш упорно жадничал и жутко ругался, наотрез отказываясь делиться. Я попыталась выдрать хлеб силой, но в итоге мне прокусили еще два пальца и, пока я на них дула, булка упрыгала под стол, а оттуда срочно перебазировалась в ближайший угол. Там Оська обосновался около какой-то норки в стене и, устроившись поудобнее, продолжил трапезу. Правда, вскоре на запах хлеба из норы высунулась обалделая мышь и даже попыталась утянуть нежданный подарок к себе в норку, но получила по носу, была покусана за ухо и срочно скрылась с места происшествия, попискивая от боли.
Мы с лордом, все это время наблюдавшие за Оськой, все-таки опомнились, а лорд даже сходил и принес-таки из очага уже готовый наваристый суп, который немедленно был разлит по трем тарелкам. Оська, учуяв суп, тут же сорвался с места и немедленно взлетел на стол, громко требуя свою порцию, а в это время за его спиной из норки высунулась тонкая серая лапка, пошарила вокруг, нащупала огрызок горбушки и… мгновенно утянула его к себе в нору. Я решила Оську не расстраивать, тем более что рот был занят поистине волшебным блюдом (это после трех дней вынужденной голодовки).
Закончив, я с трудом сдержалась, чтобы не вылизать тарелку. Мыш валялся неподалеку, сыто поглаживая себя по животику.
— Итак, теперь, когда ты сыта, может, расскажешь мне, что значит твоя недавняя таинственная фраза? Откуда ты меня знаешь?
Мне почему-то очень хотелось спать, даже глаза слипались. Но, взглянув на лорда, я поняла, что временно сон откладывается. А вот на сколько — зависит только от меня. Что ж, придется объяснять.
— Гм, ну… как бы тебе объяснить?
Лорд невозмутимо ждал.
А вот на сколько — зависит только от меня. Что ж, придется объяснять.
— Гм, ну… как бы тебе объяснить?
Лорд невозмутимо ждал.
— Да, кстати, а имя у тебя есть? А то как-то неудобно: я представилась, а ты — нет.
— Можешь звать меня Дик.
— Дурацкое имя, — подал голос Оська и сыто рыгнул.
Я старательно не обращала на него внимания, улыбаясь во весь рот. Дик ждал.
— А, гм, хм… Ну короче…
Я тяжело задумалась, пытаясь сообразить, как бы покорректнее сообщить, кто мы и откуда свалились на его голову.
— Короче, — внезапно сел мыш, — вот она — ангел, а я — Ося. И ее задача — охранять тебя от нижнего мира. А моя — охранять и направлять ее в этом мире.
По лицу лорда я поняла, что он и впрямь все понял и я теперь прочно записана в ряды как минимум сумасшедших, как максимум — идиоток.
— Ты тоже считаешь себя ангелом? — Его правая бровь выразительно выгнулась дугой.
Я старательно чертила пальчиком узоры на столешнице, совершенно не представляя себе, что надо говорить в таких случаях.
— Ну ладно, сейчас все ложимся спать, утро вечера мудренее, а завтра решу, что мне с вами делать.
— Как хочешь, — пожал плечами Оська и взлетел мне на плечо, задумчиво дергая за спутанную прядь золотистых волос. — Только все уже давно решено за тебя: ты от нас теперь так просто не отделаешься, и не надейся.
Но Дик не обратил никакого внимания на последние слова Оськи. А зря.
Забравшись на печку, я с восторгом закуталась в одеяло и еще две шкуры, чувствуя тепло, исходящее от горячих кирпичей. Оська возился с моими волосами, старательно их то ли распутывая, то ли еще больше запутывая. Ну и ладно, какая разница в конце-то концов. Спать, спать, спать. Завтра мне понадобятся силы. А треск поленьев так убаюкивает, особенно на фоне завывающего в трубе холодного, зимнего ветра.
Утро нового дня встретило меня сопением Оськи и светом, падающим из окна. Окно было довольно большим, и краешек солнца теперь упорно согревал мой нос, щекоча ресницы. Я сонно потянулась и, зевнув, села. Оська ворча закрылся одеялом с головой, устраиваясь поудобнее на освободившейся полностью подушке.
Спрыгнув на пол, я почувствовала обжигающий холод половиц, так что пришлось срочно искать тапки или хотя бы носки. Нашла валенки, валявшиеся до этого под кроватью и по виду чересчур большие для моих маленьких ножек. И все же я радостно их надела, а заодно и замоталась в покрывало, стянутое с постели, с любопытством при этом оглядываясь по сторонам и ища Дика. Но тут со скрипом распахнулась входная дверь, впуская в натопленную комнату морозный пар, и на пороге появился Дик собственной персоной с тяжелой охапкой дров в руках.
— А, ты уже встала?
Я радостно ему улыбнулась. На печке из-под одеяла появилась встрепанная голова мыша.
— Хорошо, сейчас поедим и ты мне по-быстрому объяснишь, где живешь. Я провожу тебя до дома, а дальше каждый пойдет своей дорогой.
Я закусила нижнюю губу, не представляя, как ему еще раз все объяснить. Одно ясно: если я опять начну вещать про ангелов и облака, меня, как ненормальную, выслушают, а потом все равно доведут до ближайшей деревеньки, где и сдадут с рук на руки старосте.