Железный век

Я сжимала кулаки, но дрожь становилась все сильнее; наконец меня начало трясти.

— Мне не нужны посторонние! — крикнула я ему. — Вы здесь — посторонний!

Его это не смутило. Напротив, казалось, он не прочь был послушать, что я еще скажу.

«Возьми себя в руки! — подумала я. — Они упекут тебя в больницу, объявят сумасшедшей и увезут отсюда!»

— Что вам здесь нужно? — уже спокойнее спросила я.

— Я только задам вам несколько вопросов. Как вы познакомились с этим мальчиком, Йоханнесом?

Йоханнес: это его подлинное имя? Наверняка нет.

— Он был приятелем сына моей домработницы. Школьным приятелем.

Он вынул из кармана небольшой магнитофон и поставил на кровать рядом со мной.

— А где теперь сын вашей домработницы?

— Умер и зарыт в землю. Вам наверняка об этом известно.

— Что с ним случилось?

— Его застрелили.

— Еще кого?нибудь из них вы знаете?

— Из кого «из них»?

— Из его приятелей.

— Тысячи. Миллионы. Больше, чем можно сосчитать.

— Я хочу сказать: из той же ячейки. Кто?нибудь из них бывал здесь, на территории вашей собственности?

— Нет.

— Известно ли вам, как к ним попало оружие?

— Какое оружие?

— Пистолет. И три детонатора…

— Я не знаю никаких детонаторов. Не знаю, что это такое. Пистолет принадлежал мне.

— Они взяли его у вас?

— Я им дала. Не им, а этому мальчику, Джону.

— Вы дали ему пистолет? Это был ваш пистолет?

— Да.

— Зачем вы дали ему пистолет?

— Для самозащиты.

— От кого ему нужно было защищаться, миссис Каррен?

— Ему нужно было защищаться от нападения.

— Какой марки был пистолет, миссис Каррен? Есть ли у вас на него разрешение?

— Я ничего не понимаю в марках пистолетов. Он был у меня с незапамятных времен; с тех времен, когда никто не слышал ни о каких разрешениях.

— Вы уверены, что дали его мальчику? Вам должно быть известно, что за это вас могут привлечь к уголовной ответственности.

Пилюли начали действовать. Боль в спине немного отпустила, тело расслабилось, я снова стала воспринимать окружающий мир.

— Вы собираетесь и дальше заниматься этой ерундой? — сказала я. Я снова легла на подушку и закрыла глаза. Голова кружилась. — Те, о ком мы говорим, уже мертвы. Больше вы им ничего не можете сделать. Вам их не достать. Вы совершили казнь. К чему теперь начинать судебный процесс? Почему просто не закрыть дело?

Он взял магнитофон, что?то там покрутил и положил обратно на подушку.

— Я только проверяю, — сказал он.

Я вяло смахнула магнитофон с подушки. Он успел его подхватить.

— Вы рылись в моих личных бумагах, — сказала я. — Вы взяли принадлежащие мне книги. Верните их. Верните мне всё. Все мои вещи. Им нечего у вас делать.

— Мы ваши книги не съедим, миссис Каррен. В конце концов вы всё получите обратно.

— Они мне не нужны в конце концов. Они мне нужны сейчас. Это мои вещи. Мои, личные.

Он покачал головой:

— Это уже не личное дело, миссис Каррен, как вы прекрасно знаете. Больше ничего нет личного.

Я уже едва ворочала языком.

— Уйдите, — с трудом сказала я.

— Всего несколько вопросов. Где вы были прошлой ночью?

— С мистером Веркюэлем.

— Это мистер Веркюэль?

Мне стоило больших усилий открыть глаза.

— Да, — пробормотала я.

— Кто такой мистер Веркюэль? — Потом, совсем другим тоном: — Wie is jy?

— Мистер Веркюэль за мной ухаживает. Ми стер Веркюэль мой самый близкий человек. Подойдите, мистер Веркюэль.

Протянув руку, я нащупала штанину Веркю?эля, потом нашла его руку, поврежденную руку, со скрюченными пальцами, и вцепилась в нее жадной старческой хваткой.

— In Godsnaam, — произнес где?то далеко голос следователя. Во имя Господа Бога — обвинение или проклятие нам обоим? Рука моя разжалась, я заскользила в забытье.

Мне явилось слово: Табанху, Таба Нху. Я пыталась сосредоточиться. Семь букв, анаграмма чего? С огромным усилием я переставила «б» в начало. Потом я отключилась.

Очнулась я с тяжелой головой, охваченная болью, мучимая жаждой. Прямо в лицо мне глядел циферблат, но я не понимала, что показывают стрелки. В доме тихо — тишина покинутых домов.

Табанху. Непослушными руками я освободилась от простыни, в которую завернулась. Принять ванну?

Но ноги вели меня дальше. Со стонами, держась за перила, согнувшись в три погибели, я спустилась вниз и набрала номер в Гугулету. Долго никто не подходил. Наконец трубку взял ребенок, девочка. «Мистер Табани здесь?» — спросила я. «Нет». — «Тогда позови миссис Мкубулеки, нет — миссис Мкубукели». — «Миссис Мкубукели здесь не живет». — «Но ты знаешь миссис Мкубукели?» — «Да, я его знаю». — «Миссис Мкубукели?» — «Да». — «Как тебя зовут?» — «Лили». — «Ты одна дома?» — «Еще моя сестра». — «А сколько лет твоей сестре?» — «Шесть». — «А тебе?» — «Десять» — «Можешь передать то, что я скажу, миссис Мкубукели?» — «Да». — «Это касается ее брата, мистера Табани.

— «Это касается ее брата, мистера Табани. Пусть она скажет мистеру Табани, чтобы он был осторожнее. Скажи ей, что это очень важно. Мистеру Табани надо быть осторожнее. Меня зовут миссис Каррен. Можешь записать? И мой номер телефона». Я продиктовала номер, сказала по буквам фамилию. Миссис Каррен: шесть букв, анаграмма чего? Постучав, вошел Веркюэль.

— Будете что?нибудь есть? — спросил он.

— Я не голодна. А вы берите все что найдется.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59