Босталоева с терпеливым сердцем прочитала бумагу;
она знала, что надо беречь свою ненависть, чтоб ее хватило до
конца классового врага.
Собрание приняло решение строить ветряное отопление и рыть
землю вглубь, вплоть до таинственных девственных морей, дабы
выпустить оттуда сжатую воду на дневную поверхность земли, а
затем закупорить скважину, и тогда среди степи останется новое
пресное море — для утоления жажды трав и коров.
Ввиду дальности и безвестности ювенильной воды Вермо
предложил прожигать землю вольтовой дугой, которая будет
плавить кристаллические толщи и входить в них, как нож в тесто.
Федератовна, по своей скупости на социалистические
средства, не велела было этим заниматься, но Вермо объяснил ей,
что глубокое бурение электрическим пламенем, безусловно,
является событием всемирно-исторического значения, и старушка,
улыбаясь щербатым ртом, согласилась, так как была слаба на
славу. Вслед за тем собрание начало думать, куда поместить
новые две тысячи коров, и Вермо выдумал уже было кое-что —
ничего не выдумывать он не мог: он бы разрушился от напора
личной жизни,— но Кемаль, с мгновением столь же оживленного
разума, предложил резать плиты в ближайшем месторождении
известкового камня и строить из этих плит скотные жилища.
— Резать камень надо не железом, а электрическим огнем:
двое рабочих могут заготовить и сложить тысячу скотомест!—
враз сообщил Вермо.
— Хорошо сказал!— обрадовался Кемаль и тут же сказал еще
лучше: — А соединять друг с другом мы будем электрической
сваркой — такой же вольтовой дугой, которой мы нарежем плиты в
карьерах…
Вермо вытер заслезившиеся от восторга глаза и встал на
ноги, будучи рад всеобщей радостью.
— Вы забыли про коровьи брикеты,— напомнила Босталоева.
Ее глаза побелели от усталости, она наклонилась на свои руки и
потеряла во сне сознание.
Проснулась она уже поздно ночью в своей комнате и сразу
велела запрягать лошадь, чтобы ехать до железной дороги и
выспаться в степной повозке.
Босталоева решила немедленно достать в краевом центре
стройматериалы и оборудование и построить до зимы новые коровьи
помещения, а также отопительный ветряк с динамо-машиной и пресс
для брикетирования коровьих лепешек. Что касается девственных
морей, то Босталоева задумала поступить в городе в институт и
учиться заочно, с тем чтобы самой стать инженером и проверить
проект Вермо; а сейчас начать эту работу она стеснялась, потому
что не понимала еще внутреннего устройства земного шара и не
видела ни разу вольтовой дуги. Был еще один трудный выход:
перевыполнить вдвое-втрое план, получить премию и добиться
согласия всех рабочих совхоза приобрести на премиальные деньги
машину для бурения земли электрическим огнем.
Что мешало этому?
В совхозе играла хроматическая гармония; это Вермо
выдумывал музыку -он чаще всего играл свои текущие сочинения и
сразу же их забывал.
Вокруг совхозного поселения лежала неизвестная тьма, укрыв
дальние и беззащитные стада; еще далее тех стад были колхозы,
деревни, бывшие уездные города — тысячи дружелюбных и
ненавидящих людей; советские коровы сейчас лежали у водопоев,
быки храпели, и равнодушные пастухи варили себе что-нибудь на
ночь, чтоб не скучать от голода во сне… Только десятая часть
пастухов была коммунистами, которые старались спать днем, и то
посменно, а ночью они ходили во тьме с открытыми глазами. Если
каждые сутки будет исчезать по восемь коров, то сколько можно
отправить мяса в Донбасс и в Сталинград?
Босталоева сложила в чемодан два запасных платья, ведомость
потребных стройматериалов и оборудования, белье, поглядела на
себя в зеркало и села на кровать в одиночестве. «У меня ведь
нет родственников!-вспомнила она.— Была одна сестра, но мы
забыли писать письма друг другу!.. Не забудь узнать в
Ветеринарном институте — Високовский не напомнил мне,— как
добывают семя из мочи для искусственного оплодотворения…
Вермо! Я хочу выйти замуж за тебя при социализме; а может быть,
расхочу еще!»
Вермо в тот час играл, как он думал, сонату о будущем ми
ре: в виде выдуманных им звуков ходили по благородной земле
гиганты молока и масла
— живые существа, но с некоторыми металлическими частями тела, дабы
лучше было уберечь их от болезней и обеспечить постоянство
продуктивности; например, пасть была стальная, кишечник оперирован почти
начисто (против заболеваний от разложения кала), а молочные железы
должны иметь электромагнитное усовершенствование. Свободные доярки и
рабочие слушали музыку Вермо и его разъяснения о значении исполняемой
музыки и тогда только верили, что это так.
Босталоевой подали повозку. Она вышла в дорожном плаще, ее
черные волосы блестели от света через окно, и ей стало страшно
уезжать из совхоза, когда он остается один во тьме.
Она позвала Федератовну, велела ехать ей завтра вместе с
Вермо в умрищевский колхоз, увидеть все, что следует, и если
нужно — поставить в райкоме вопрос о немедленной ликвидации
остатков кулачества и об удалении из района мясосовхоза всех
буржуазных, жестких элементов, иначе хозяйство вести нельзя.
— Я заеду сама в райком,— сказала Босталоева.— Проверьте
лучше электрон Умрищева: по-моему, это его новый политический
лозунг.
— С Умрищевым я одна управлюсь,— высказалась
Федератовна.— Электрон
— я знаю что такое, меня физике научили,— это такая частичка; а
лозунги я чую, даже когда сам оппортунист молчит про них! Поезжай,
девочка,— наган не забудь взять!
Вермо опечалился. Дерущиеся диалектические сущности его
сознания лежали от утомления на дне его ума.
— Надежда Михайловна,— произнес Вермо,— я ехал с вами
утром и увидел на небе электромагнитную энергию! Нам нужно
сделать оптический трансформатор — он будет превращать
пульсацию солнца, луны и звезд в электрический ток.