— Один миллион иен, — изрек он, грозно взглянув на племянника, — и ни иены больше. Это окончательно.
— Хай. — Хидео, скорчившийся на стуле в позе провинившегося школьника, согнулся в поклоне. — Я понимаю. Большое спасибо.
Дядя что-то презрительно буркнул и гордо выставил подбородок, подтверждая свое решение.
— Прошу меня простить, достопочтенный президент, — обратился к нему адвокат, подобострастно кланяясь, — но я вынужден заметить, что одного миллиона может оказаться недостаточно. Женщины при разводе обычно не получают значительных сумм, однако времена меняются… Легко понять, что супруга вашего племянника, как и ее родственники, крайне расстроена таким поворотом дел. Она может повести себя непредсказуемо, и лишь достаточно большая компенсация может побудить ее подписать соглашение.
Из груди Будды вырвался грозный рык. Отвернувшись от юриста, он яростно ткнул толстым пальцем в племянника.
— Об этом надо было думать до того, как заваривать кашу! Хорошо, полтора миллиона и еще полмиллиона из твоей собственной доли! Все.
Хидео с адвокатом переглянулись. Оба понимали, что спорить дальше бесполезно. Хидео вскочил со стула и, вытянувшись по стойке «смирно», низко поклонился.
— Спасибо, уважаемый дядя. Большое спасибо. — Будь здесь татами, он встал бы на колени и коснулся лбом пола.
Фукусава, встав рядом с ним, как в строю, присоединился к поклонам.
— Сяте-сама… Спасибо, большое спасибо, господин.
Проворчав в ответ что-то маловразумительное, Будда медленно поднялся, слегка согнув шею в еле заметном поклоне, и с презрительным видом прошествовал к двери, словно полководец, недовольный своими самураями.
Фукусава подозвал секретаршу и распорядился впечатать в пустую графу «два миллиона», но сначала подать чай.
— Я все же боюсь, что и этого будет мало, — озабоченно проговорил он, качая головой. — Вашей жене предстоит начинать новую жизнь, а в наше время даже снять квартиру нельзя без большого задатка.
— Два миллиона для нее целое состояние, — легкомысленно отмахнулся Хидео. — С Мисако проблем не будет, я уверен. Уедет к себе в Ниигату, в провинции жить дешево, да и родители помогут. Она сама прекрасно понимает, что это для нее лучший выход.
Адвокат задумчиво курил, сидя над чашкой чая. Секретарша внесла готовые бумаги, он посмотрел и одобрительно кивнул. Теперь настало время отрабатывать гонорар. Лошадиные зубы обнажились в улыбке, глаза за толстыми линзами очков превратились в узкие щелочки.
— В таком непростом деле, — вкрадчиво начал он, — не обойтись без дополнительной информации… — Он снял очки и стал не торопясь протирать их, вдохновенно подняв глаза к потолку, словно сочинял стихи. — Скажите, Имаи-сан, в какое время дня лучше показать эти бумаги вашей супруге? Я имею в виду, чтобы она наверняка была дома и, так сказать, в подходящем расположении духа.
Лицо молодого человека вытянулось.
— О, я совсем забыл упомянуть… — пролепетал он. — Ее дома нет, она… э-э… одну ночь не ночевала дома, а потом пришла со своей матерью и собрала чемодан. Сказала, что гостит у старой приятельницы… У меня есть ее имя, адрес и телефон, — добавил он поспешно, доставая из бумажника исписанный листок.
— Отлично! — просиял Фукусава. — Она сама сделала первый шаг. Просто великолепно! — Он пригляделся. — Кто такая эта Сатико Кимура?
— Понятия не имею, — пожал плечами Хидео. — Никогда о ней не слышал. Кажется, Мисако говорила, что училась с ней в школе.
— И вы ее никогда не видели?
— Нет.
Юрист покачал головой.
— Гм… Странно. Обратите внимание на адрес: один из самых дорогих районов Токио. — Он взглянул на часы и снял телефонную трубку. — Постараюсь договориться о встрече, а то знаю я эти новомодные дома: без приглашения даже в подъезд не войдешь.
Звонок раздался в девять тридцать утра, Сатико еще была дома.
— Здравствуйте, могу я поговорить с госпожой Мисако Имаи? — прозвучал в трубке вежливый мужской голос. — Мне сказали, что с ней можно связаться по этому номеру.
— Скажите, пожалуйста, кто ее спрашивает? — ответила Сатико официальным тоном.
— Моя фамилия Фукусава, я адвокат господина Хидео Имаи. Я хотел бы представить госпоже Имаи документы на подпись.
— Вот как? В таком случае вам следует обратиться к адвокату госпожи Имаи, он занимается всеми юридическими вопросами.
Стекла очков Фукусавы начали запотевать.
— Понимаю… Извините, с кем я говорю?
— Моя фамилия Кимура, вы звоните по моему домашнему телефону.
— О, прошу прощения, Кимура-сама. Вас не затруднит сообщить мне имя и номер телефона адвоката госпожи Имаи?
— Ее адвокат господин Огава, Исао Огава… — Сатико улыбнулась, услышав, как собеседник приглушенно ахнул. — Его номер можно найти в телефонном справочнике или спросить у любого студента-юриста. — Она повесила трубку.
Фукусава длинно выругался. Хидео удивленно взглянул на него.
— Что случилось?
— Кое-что, — раздраженно бросил адвокат. — Похоже, дело осложняется, Имаи-сан. Давайте уточним… — Он откинулся на спинку кресла и заговорил медленно, скрестив руки на груди: — Вы сказали, что ваша жена собрала один чемодан, это значит, что она может еще заехать за остальными вещами… Тогда у нас есть шанс, — задумчиво прищурился он, глядя в потолок.