Мисако с трудом откинула одеяло и села на колени.
— Нет-нет, ваш отец прав! Я должна все объяснить.
— Хорошо, только сначала поешьте и выпейте чаю!
— Спасибо, не беспокойтесь, — спохватилась Мисако. — У меня есть еда в машине, там, на дороге… Я приехала с другом, он монах. Мы разделились: он зашел в магазин, а я пошла вдоль берега. Сейчас он, наверное, меня ищет…
— А соо, — кивнула женщина и повернулась к сыну. — Дзиро, сбегай на улицу и найди сэнсэя! Скажи, что госпожа здесь.
— О да, пожалуйста, — улыбнулась Мисако. — И попросите его принести коробки с едой из машины. Вы не возражаете, если я поем здесь? Мне сразу станет лучше.
— Дозо, конечно, как хотите. Дзиро, ты слышал? Беги скорее, а я пока подам чай.
Дзиро наконец закрыл рот и пулей выскочил в дверь. Мисако низко поклонилась хозяевам.
— Мне так стыдно, что я побеспокоила вас…
Старик небрежно махнул рукой с зажатой сигаретой.
— Ничего страшного, хотя я, конечно, здорово перепугался, когда вы свалились. Вы не обращайте на меня внимания, я всегда ворчу, дочка так меня и прозвала — старым ворчуном. — Он оглушительно захохотал. — Но все таки… откуда вы узнали мою фамилию?
Мисако снова поклонилась.
— Еще раз извините… Мне сказала одна ваша родственница.
— Вот как? — Женщина вошла в комнату с чайником на пластиковом подносе.
— Это длинная история, — вздохнула Мисако, покраснев, — мне даже немного неудобно ее рассказывать… — Она повернулась к мужчине, сидевшему у окна. — Речь идет о давно умершей женщине… возможно, она была сестрой вашего отца. Сейчас ей было бы, наверное, лет восемьдесят пять или восемьдесят шесть.
Господин Хомма втянул воздух, издав резкий свистящий звук.
— Сестра отца? У моего отца было четыре сестры. Трое умерли, а последняя живет здесь, дальше по улице, ей уже за девяносто.
— Ту, о которой я говорю, звали Кику. Она уехала в Сибату еще девочкой, лет в двенадцать, и жила у родственников по фамилии Номура.
— Хорр! — воскликнул старик в сером. — Надо же! Да, я слышал что-то такое в детстве. Одна сестра уехала, это правда. Хай! Уехала и не вернулась. Отец говорил, убежала.
— Нет, — покачала головой Мисако. — Кику-сан не убежала, она утонула в пруду семьдесят лет назад. Ее останки нашли в прошлом году после большого тайфуна.
— Как же узнали, чьи останки, через столько-то лет? — недоверчиво спросила женщина.
— Как же узнали, чьи останки, через столько-то лет? — недоверчиво спросила женщина.
— По дефекту черепа, — объяснила Мисако. — У девушки не было одного уха.
— Соо ка? И это припоминаю… Значит, говорите, утонула? А вы-то откуда все знаете?
— Мой дед был священником в буддийском храме Сибаты. Он недавно умер, но хотел, чтобы прах девушки вернули ее семье. Вот почему мы приехали.
Женщина понимающе кивнула, закусив губу.
— А соо ка! Значит, тетка отца, из нашего дома… Трудно поверить!
В комнату ворвался Дзиро, ведя за собой монаха гигантского роста, нагруженного свертками. Лицо Кэнсё осунулось от волнения.
— Входите, обо-сан, добро пожаловать! — поклонился старик. При виде духовного лица он сразу подобрел. — Тут молодая госпожа рассказывает нам очень странную историю об одной потерянной родственнице.
Женщина торопливо оглядела комнату, одновременно поправляя волосы.
— Маа! Одзи-сан, подайте же святому отцу подушку! Дзиро, скорее накрывай на стол, чтобы гости могли поесть.
— Пожалуйста, не беспокойтесь… — начал Кэнсё, но подушки уже появились.
Усевшись, Мисако робко протянула хозяевам подарки.
— Маа, какая роскошь! — воскликнула женщина. — Аригатоо годзаимас! Наш скромный дом недостоин такой щедрости.
— Нам очень стыдно дарить такую малость, — опустила глаза Мисако, — и еще больше стыдно, что побеспокоили вас.
— Хорр! — вдруг снова воскликнул старик. — Сестра отца, надо же!
— Одзи-сан! — одернула его дочь. — Вы даже не поблагодарили гостей за чудесные подарки!
Хозяин смущенно почесал голову и отвесил неловкий поклон.
— Хай, спасибо! — После чего продолжал недоверчиво качать головой.
Женщина поставила банку с печеньем на полку, где хранились посмертные таблички, старые фотографии и прочие памятные вещи — полка заменяла в этом бедном доме семейный алтарь. Затем она зажгла курительную палочку, позвонила в крохотный колокольчик и, сжав вместе ладони, произнесла краткую молитву.
— Мой муж тоже утонул, шесть лет назад, — объяснила она, поворачиваясь к гостям. — Его тело так и не нашли. Такая, видно, карма у рыбаков.
Мисако и Кэнсё поклонились, выражая соболезнования.
— Спасибо, — поклонилась в ответ хозяйка.
В комнате наступила тишина, нарушаемая лишь грохотом прибоя, доносящимся снаружи. Погибшая девочка хорошо знала эти звуки, подумала Мисако.
— Хорр! Так просто не бывает! — Старик все никак не мог успокоиться.
Впрочем, наверное, глухой на одно ухо и шум прибоя слышит по-другому… Мисако потихоньку прикрыла правое ухо ладонью и прислушалась, тут же поймав взгляд монаха. Было ясно, что он думает о том же самом.
— Маа! — вдруг радостно воскликнула женщина. — Дух Папы будет счастлив, что у нас в доме есть такое замечательное сакэ!
— Хай! А дедушка будет счастлив его выпить, — расплылся в улыбке Дзиро.