— Я тоже так думаю, — согласился я.
— Не сомневаюсь, что именно эту версию ты преподнес офицерам, — сказал Дюк. — Они уже забыли, что такое бегать в поле под огнем, и готовы поверить всему, чему угодно. Особенно если им это выгодно. Но не хочешь ли ты, чтобы я, боевой сержант мобильной пехоты ВКС Франсуа Дюк, поверил в то, что солдат, причем не просто солдат, а капрал, прошедший полный курс подготовки, может споткнуться при беге трусцой? Да еще за полторы секунды до того, как все его отделение получило свое?
«Получить свое» — это, видимо, такой эвфемизм вместо слова «умереть», подумал я и чуть-чуть ошибся. Получил свое — так говорили только про тех, кто погиб в бою. Пусть даже и в учебном.
На несчастные случаи и самоубийства этот термин не распространялся.
— А какую версию вы хотите услышать, сержант? — поинтересовался я.
— Правдивую.
— А если я расскажу вам, что у меня было предчувствие, вы сразу сдадите меня в сумасшедший дом или сначала попытаетесь лечить своими средствами?
— А у тебя было предчувствие? — спросил он.
— Типа того. Просто в какой-то момент я понял, что занимать вертикальное положение — это неправильно. И исправил ситуацию.
— А как же твое отделение?
— Я отдал команду «Ложись!», — сказал я. — Но коммуникаторами нас не снабдили.
— Идиоты, — констатировал Дюк. — Когда работают «Смерчи», человек и самого-то себя не всегда расслышит.
— Вы что, мне верите? — удивился я.
— На данный момент у меня есть два варианта, — сказал сержант. — Я бывал в настоящих переделках, и мне доводилось слышать об интуиции, предчувствии опасности, которое не раз выручало кого-то из ребят. И я не сомневаюсь, что если пойду к контрразведчику, то прочитаю в твоем досье именно эту историю со «Смерчем». И вот что я тебе скажу. Либо у тебя действительно есть какое-то шестое чувство, либо ты не тот, за кого себя выдаешь.
Началось.
Полковник Визерс тоже как-то сказал мне, что не считает меня «настоящим человеком».
— Может быть, ты — какой-то инспектор, прибывший сюда для того, чтобы оценить ситуацию в войсках изнутри, — сказал сержант. — Легенда со «Смерчем» довольно глупая, конечно, зато она объясняет, почему ты не засветился в других воинских частях. Человек, который переводится из одной части в другую, обычно передает «привет» новому сержанту от старого, но офицерам об этом ничего не известно. Ты офицер?
— Нет, сержант. Я — капрал Стоун.
— Кем бы ты ни был, ты должен будешь держаться рядом со мной, и я глаз с тебя не спущу.
Если ты на самом деле везунчик, который успевает реагировать на выстрелы до того, как кто-то начинает стрелять, то ты станешь моим талисманом. — Он ухмыльнулся. — А если нет, то я все равно буду контролировать каждый твой шаг, инспектор Стоун, или как тебя там.
— Капрал Стоун, — повторил я.
— Может быть, когда-нибудь я узнаю правду, — сказал Дюк. — А может быть, и нет.
Не могу сказать, к какой версии Дюк склонялся больше, но с тех пор он действительно старался обставить все так, чтобы я был неподалеку от него. А после того, как однажды вечером мы надрались в местном баре — на большей части планет Альянса спиртное вне закона, так что здесь пехота отрывалась по полной, — наши отношения стали чуть ли не приятельскими.
Временами Дюк даже забывал, что я его подчиненный, и относился ко мне как к равному. Естественно, я был совсем не против такого положения вещей, и мы с ним надирались местной текилой каждые выходные.
Жизнь, можно сказать, налаживалась.
Если бы на Новой Колумбии еще и табак выращивали, счастью моему вообще не было бы предела.
Асад ад-Дин, наследник Левантийского калифа, и Азим, его личный телохранитель, узнали бы о себе очень много нового, если бы слушали наш разговор во флаере, удаляющемся от космопорта в сторону их «охотничьих угодий».
За джойстиками управления флаера сидел Бо. Рядовой первого класса Борис Стогов. Это был первый человек, встреченный мною в будущем, который носил русское имя и фамилию, но на вид он ничем не отличался от остальных. Ассимиляция сделала свое дело и сгладила большинство национальных признаков.
На территории Альянса я встретил всего нескольких темнокожих людей, а людей с азиатской внешностью мне и вовсе не попадалось. То ли европейские гены оказались доминирующими, то ли большая часть азиатов погибла во время Третьей мировой войны. То ли Война Регресса ударила по азиатским странам особенно сильно.
Джек Терренс, четвертый в нашей группе, был самым молодым из нас, хотя и угодил в армию раньше меня. Все четверо были выходцами из социков, похоже, что больше черпать кадры пехоте было просто неоткуда.
Флаер шел на высоте сотни метров со скоростью около двухсот километров в час, руки Бо спокойно лежали на управляющих джойстиках, а снизу проплывали деревья. Интересно, если точно такие же джунгли можно найти и в двадцати километрах от столицы, за каким дьяволом этих охотников понесло чуть ли не на другой конец континента?
Дичь там какая-то особенная, что ли?
Сержант оторвался от созерцания экрана своего КПК и сунул устройство в специальный карман, предусмотренный на полевой форме.
— Плевая работенка, — сказал он. — Зато если у нас все получится, нам дадут по медали за спасение особо ценного лица.