— В чем дело? — резко спросил Сол. — Вы загораживаете мне дорогу, солдат.
— Вы можете пройти, сэр. Никаких проблем. Но ваш спутник…
— Что не так с моим спутником?
— Это объект 12-74 3А87, — сообщил молодчик. — Его передвижение ограничено пределами зоны 3А.
— Если вы вдруг этого не знаете, — сказал Визерс, особо напирая на слово «вдруг», — я являюсь руководителем зоны 3А, и мне прекрасно известно, кто рядом со мной. И нам нужно пройти.
— Это против правил, сэр.
— Разве сфера безопасности СБА ограничивается исключительно зоной 3А? — вкрадчиво поинтересовался полковник. — И, пройдя мимо вас, мы попадем на неохраняемую территорию?
— Нет, сэр. Но есть правила…
— А еще существует такая вещь, как прямой приказ, солдат, — сообщил молодчику Визерс. — И вы его сейчас получите. Немедленно освободите дорогу.
В приключенческой литературе существует штамп, неизменно преследующий людей, наделенных властью.
Когда они отдают приказы низшим по званию, в их голосе обязательно должна «прозвучать сталь».
На самом деле мне сложно представить, как именно «звучит сталь», но похоже, что из голоса полковника Визерса можно было делать гвозди. Столько в нем было металла.
— Я немедленно доложу о происходящем начальнику внутренней охраны, сэр. — В голосе охранника стали не было. В нем были интонации человека, привыкшего исполнять идиотские приказы старших по званию и ничего хорошего от доклада своему непосредственному начальству не ожидающего.
Но дорогу они освободили.
Проходя мимо, я скосил глаза, пытаясь поподробнее рассмотреть содержимое кобуры охранника. Судя по тяжелой рукоятке, там могла быть какая-то серьезная фиговина. Парализатор, который на мне пользовали в Белизе, выглядел намного скромнее. Он и на оружие-то толком не походил.
Миновав пост охраны, Визерс еще раз взглянул на хронометр и ускорил шаг.
Внутренний голос сокрушенно качал головой и предвещал, что Леша скоро вляпается в очередное дерьмо.
А в таких вещах мой внутренний голос ошибается крайне редко.
ГЛАВА 6
Надо сказать, я люблю, чтобы все в жизни было логично.
Речь идет не о формальной логике как о науке. Логика как наука штука весьма порочная, о чем мог бы засвидетельствовать Ахиллес, уставший гоняться за черепахой. С помощью формальной логики можно доказать все что угодно, включая известную хохму о том, что крокодил больше зеленый, чем длинный.
Потому что длинный он только в длину, а зеленый — еще и в ширину. Это же тоже логично, не правда ли? Логика как наука является величайшим оружием в руках демагога.
Я же имею в виду логику примитивную, работающую на самом тупом бытовом уровне.
Например, если чувак моей наружности вздумает разгуливать по негритянскому гетто в футболке с надписью «Я ненавижу ниггеров», будет вполне логично, если он огребет по морде и закончит свою прогулку в реанимации или на кладбище.
И будет совсем нелогично, если он получит награду за вклад в дело борьбы с сегрегацией.
И будет совсем нелогично, если он получит награду за вклад в дело борьбы с сегрегацией. Хотя это от чувства юмора награждающей комиссии будет зависеть…
Тут есть много вариантов развития ситуации, конечно, но под каждый из них можно подвести определенную базу из предпосылок.
В общем, во всех происходящих с человеком событиях присутствует какая-то логика. Проблема в том, что зачастую сам человек этой логики не видит, поэтому взаимосвязь событий ему совершенно не ясна.
До поездки в Белиз моя жизнь была вполне логична, и ничего сверхъестественного в ней не происходило. Каждую шишку, которую я набивал на своей голове, можно было объяснить каким-то конкретным и вполне понятным фактом. У каждого следствия была причина.
Стоило только на минуточку задуматься, и причина сразу же находилась.
И любой человек, на первый взгляд ведущий себя неадекватно, вне всякого сомнения, имеет свои, невидимые другим причины, чтобы вести себя именно таким образом.
Наверное, у полковника Визерса тоже были причины вести себя так, как он себя вел. Скорее всего, так оно и было, ибо такие люди, как Визерс, редко совершают действия, не имея на это никаких оснований.
Только вот я этих причин никак не видел.
В том, что я их не видел, конечно, нет ничего удивительного, ибо я не был полковником спецслужбы будущего и не обладал известным ему объемом информации, но сам факт непонимания происходящего меня дико раздражал.
Все те три минуты, что мы почти галопом неслись по внутренностям СБА.
И на протяжении этих трех минут мой внутренний голос бубнил одно и то же.
Сейчас начнется, сейчас начнется, сейчас начнется…
Я вовсе не имею в виду, что я принадлежу к числу тех сумасшедших, которые слышат чужие голоса в собственной голове. Голос, вне всякого сомнения, чужим не был и принадлежал мне.
Назовите это интуицией, назовите это предчувствием, назовите это как хотите.
Я называю сие «внутренним голосом». К сожалению, он у меня включается редко и в большинстве случаев не мешает мне вляпываться в очередные неприятности, но когда он таки начинает говорить… Осечки можно пересчитать по пальцам одной руки. И еще лишние пальцы останутся.
— Иди на шаг позади меня, — сказал Визерс, и я послушно отстал.