— Не знаю, — сказал я. — Наверное, мне просто удивительно повезло.
— В военном деле везение играет немаловажную роль, — сказал Реннер.
— Тебе ли этого не знать, — ухмыльнулся Азим. — Больше половины твоей репутации составляет цепь удачных совпадений и случайностей.
— Хороший стратег умеет рассчитывать совпадения и предсказывать случайности, — назидательно сказал Реннер. — Господа, не хотите ли вы выпить бренди двенадцатилетней выдержки?
— Не откажусь, — сказал Азим.
Он бесцеремонно протиснулся мимо хозяина кабинета, взял со стола бутылку и принялся озираться в поисках свободной посуды.
— Слева, — подсказал Реннер.
Азим достал из небольшого бара бокал и наполнил его до половины. А потом так же резво осушил.
Наш человек. А еще говорят, что мусульмане не пьют…
— Капрал? — Реннер сделал приглашающий жест.
— Э-э-э… — От запаха табака уже кружилась голова. — А можно мне лучше вот такую же штуку?
Реннер проследил за направлением моего взгляда и преизрядно удивился.
— Это ж наркотик, — сказал он. — Слабый, но давно запрещенный на всех планетах Альянса.
— Мне казалось, что Новая Колумбия не является одной из планет Альянса, — сказал я. — А по запаху ваш наркотик сильно похож на табак.
— Табак и есть, — сказал Реннер. — Только вот откуда приличному молодому гражданину Альянса может быть известен запах табака?
Они с Асадом переглянулись, и я понял, что чересчур расслабился в атмосфере, которая показалась мне дружеской. Видимо, приличный молодой гражданин Альянса физически не имел абсолютно никакой возможности не только вдыхать аромат табака, но и знать о его существовании.
Легенда Алекса Стоуна трещала по швам.
Вот вам еще один довод о вреде курения.
А самое обидное, что у меня даже не было возможности правдоподобно соврать о каких-нибудь нелегальных молодежных тусовках и модных андеграундных течениях на территории Альянса, так как я понятия не имел, существуют ли такие течения в природе.
Из четверых присутствующих в этом кабинете я знал о жизни Альянса меньше всех. Хотя и был единственным, кто числился его гражданином.
Видимо, гамма овладевших мною эмоций отразилась у меня на лице, так как Реннер внезапно расхохотался и хлопнул меня по плечу. Так, что я аж чуть присел. Наверное, после этого дружеского хлопка у меня останется изрядный синяк.
— Расслабься, — посоветовал Реннер. — Вряд ли кто-то из нас донесет на тебя в полицию нравов.
Реннер протянул мне шкатулку с сигарами и объяснил, как пользоваться встроенной в нее зажигалкой.
Табак оказался куда крепче того, к которому я привык, или просто сказывался долгий перерыв. Я закашлялся. От первой же затяжки у меня закружилась голова.
Но зато потом мне стало очень хорошо. Да, табак — это наркотик, а я слишком давно нуждался в этой дозе.
— Я уже распорядился об орбитальном челноке, — сказал Реннер. — На орбите вас ждет малый торпедный катер. Оружие мы с него сняли, конечно, и особого комфорта там тоже не ждите, но до Леванта эта посудина долетит.
— Я потом пришлю катер обратно, чтобы его стоимость не вычли из твоего жалованья, — сказал Асад.
— Плевать, — сказал Реннер. — Можешь оставить на память, пусть вычитают.
— Адмиралам имперского флота так хорошо платят?
— А мы не за деньги служим, — сказал Реннер.
— Неужто вообще не платят? — театрально ужаснулся Асад. — Срочно переходи на службу во флот Калифата.
— Как ты можешь предлагать такое настоящему патриоту?
— Патриотизм профессионала — это штука, которая должна хорошо оплачиваться, — заметил Асад.
— Срочно переходи на службу во флот Калифата.
— Как ты можешь предлагать такое настоящему патриоту?
— Патриотизм профессионала — это штука, которая должна хорошо оплачиваться, — заметил Асад. — Государство должно заботиться о своих патриотах.
— Но патриоты должны быть готовы проливать свою кровь бесплатно.
— Вот такой вот парадокс, — сказал Асад. — Тем не менее эта схема особенно хорошо работает, когда выполняются обе составляющие.
— Кстати о патриотизме. — Взгляд Реннера снова уперся в меня. — Асад является нашим стратегическим партнером и личным знакомым императора Таррена, поэтому никто не сможет осудить меня за то, что я предоставил ему транспорт и позволил убираться отсюда на все четыре стороны. Тут все просто. С тобой, Алекс, ситуация куда более запутанна. Официально здесь не может быть ни одного представителя вооруженных сил Альянса, иначе могут наступить непоправимые дипломатические последствия в наших отношениях со скаари. Я лично очень рад, что ты собираешься убраться с этой планеты, и Асад выразил желание взять тебя с собой. В отчете, который наши бюрократы, несомненно, заставят меня написать, ты будешь проходить как местный житель, оказавший ценные услуги левантийскому двору. И никакого капрала Стоуна, понимаешь?
— Понимаю, — сказал я.
— И все было бы хорошо, если бы не твой сержант, — сказал Реннер. — Почему он не хочет лететь с вами?
— Это его выбор.
— Вне всякого сомнения. Но этим выбором он здорово осложняет мне жизнь. Единственный солдат Альянса на этой планете. Что мне с ним делать?
— А в чем проблема?
— Альянс официально заявил, что вывел отсюда все свои войска еще до вторжения скаари, — сказал Реннер. — Если я начну переговоры о судьбе сержанта с руководством ваших ВКС… Словом, если эта информация просочится наружу, из нее могут раздуть громкую историю, которая все осложнит. Солдаты Альянса не должны были сражаться со скаари в этой войне.