Я подождал, пока глаза привыкнут к полумраку. Однако, даже приглядевшись, разобраться, кто тут пан, а кто холоп было нереально. Все спали вповалку. Женщин среди постояльцев не оказалось. Мой приход никого не потревожил, так что пришлось будить крайнего. Я долго тряс за плечо какого-то мужика, пока он не поднял голову с грязной набитой сеном подушки.
— Чего тебе, — спросил он слабым похмельным голосом, щуря глаза, лениво потягиваясь и гулко зевая во весь рот.
— Где боярин Требухин? — спросил я, отстраняясь от густого сивушного перегара, которым он меня щедро обдал.
— Там, — так же лаконично и неопределенно, как и человек в трактире, ответил он и обессилено опустил голову на подушку.
— А ну встань, скотина, — грубо сказал я, окончательно теряя терпение.
— Ну, говорю же тебе, там он, спит, — плачущим голосом произнес больной человек, теперь уже показав пальцем на груду тряпья в глубине каморы. — Не тронь его, он помирает.
Я подошел к лавке, на которой предположительно лежал Требухин, и сбросил с верхней части тела угол тулупа, которым оно, тело, было закрыто. Сомнений в том, что я нашел того, кто мне был нужен, больше не было, это и правда был вчерашний разгульный здоровяк. По поводу того, что он помирает, слухи оказались сильно преувеличенными. Боярин был не столько мертв, сколько вусмерть пьян. Будить его пока не имело смысла, лучше было разобраться со сложившимися обстоятельствами и, если Наташа здесь, то просто увезти ее без лишнего шума.
Оставив пьяную компанию досыпать, я пошел искать хозяина постоялого двора. Однако и тут возникли сложности, даже относительно дееспособных обитателей найти не удавалось, несколько человек которых я отыскал, были так мертвецки пьяны, что разбудить их у меня не получилось. С трудом удалось уговорить всклоченного парня, которого я здесь встретил первым, показать, где спит трактирщик. Хозяин тоже оказался с такого бодуна, что едва смог открыть глаза и ни о каких девушках в таком состоянии говорить не мог. Пришлось искать хозяйку. Ночевала она почему-то в сарае на сеновале, и я полез ее искать по полугнилой лестнице на самый наверх. Там оказалось несколько крепко спящих полуголых женщин, так же, похоже, хмельных.
Там оказалось несколько крепко спящих полуголых женщин, так же, похоже, хмельных. Которая из них хозяйка, определить по виду не удалось, тогда я разбудил крайнюю.
— Ты хозяйка? — спросил я, когда женщина, с трудом открыв глаза, уставилась на меня мутным, бессмысленным взглядом.
— Ты кто? — заинтересовано спросила она и повернулась на другой бок.
Кажется, на постоялом дворе все, мужчины и женщины, пребывали с утра в некоммуникационном состоянии. Нужно было попробовать спрашивать как-то по-другому.
— Боярская девка где? — спросил я ее в самое ухо.
— Где, где, в… — проворчала она, срифмовав непристойное слово. — Чего тебе до нее?
— Ее боярин ищет, — строго сказал я.
— Вот анафемы, напьются и ничего не помнят, — осуждающе проговорила она, — сам велел ее в подполье посадить, — с трудом договорила женщина и, совершенно неожиданно для меня, заливисто захрапела.
Я облегченно вздохнул, кажется, Наталья была здесь. Оставалось найти подполье и посмотреть, кого они там держат.
Шарить в чужом доме, даже при свете дня — занятие не самое приятное, особенно когда всюду натыкаешься на спящих вповалку людей. Однако найти подполье самому было самым оптимальным, тревожить лишних свидетелей было опасно. Я обошел все комнаты большой избы и наконец обнаружил люк в полу под каким-то бессознательным детиной. Он спал прямо на голых досках, широко раскинув руки и ноги. Я вспомнил его, он был вчера в свите Требухина. Будить я его не стал и безо всякого почтения оттащил его за ноги в угол комнаты. Такое отношение к своему телу парню не понравилось. Он даже не мгновение пробудился.
— Ты это чего? — удивленно спросил он, глядя на меня с пола глупыми голубыми глазами.
— Ничего, спи дальше, — посоветовал я и, как только он послушно закрыл глаза, поднял люк подполья.
Там было темно и пахло сыростью, плесенью и квашеной капустой.
— Наташа, — позвал я, — ты здесь?
— Здесь, — ответил слабый женский голосок, который я даже не сразу узнал. — Помоги, они меня связали!
Я помедлил несколько секунд, еще раз осмотрел спящего детину. Спуститься вниз, чтобы оказаться вместе с девушкой в ловушке, мне никак не светило. Пока парень спокойно спал, да выбора у меня не было. Я быстро сбежал вниз.
Наташа, связанная по рукам и ногам, лежала прямо на сырой земле. Изверг-папаща не позаботился даже распорядиться положить единственную дочь на дощатый настил.
— Это ты? — спросила она. — Как ты меня нашел?
— Потом расскажу, — ответил я, перерезая кинжалом веревки. — Сама сможешь вылезти?
— Не знаю, попробую, — довольно спокойно ответила девушка. — Иди наверх, чтобы нас тут не прихлопнули.
Я в очередной раз удивился ее собранности и умению трезво мыслить.
— Пока все спят, нам нужно успеть отсюда убраться, — сказал я, помогая ей подняться на ноги.
В этот момент сверху шумно завозились, и над открытым люком свесилась голова детины.
— Эй, ты чего там? — удивленно спросил он, вглядываясь в темноту.