— Да, — подтвердил я, — последние ночи не получалось выспаться, хочется переночевать в тишине.
— Что ж, хорошим гостям я всегда рада, — после ощутимой паузы сказала Сапруниха.
Мне, в сущности, нужно было только одно: после бессонной ночи и трудного перехода с лошадьми через лес вытянуться на лавке и заснуть. Однако хозяйка укладываться не предлагала, сидела напротив и внимательно нас с Ваней рассматривала. Я ждал, чем кончится это изучение, и с трудом удерживался, чтобы не зевнуть.
— Вы, наверное, устали? — вдруг спросила она. — Трудный был день?
Обычно крестьяне так не разговаривают, и я с интересом посмотрел на Сапруниху. К сожалению, в избе было полутемно. Оконца, затянутые бычьими пузырями, пропускали слишком мало света, чтобы можно было что-либо рассмотреть в подробностях.
— Да, знаете ли, — сказал я, применив не свойственное этой эпохе обращение во множественном числе, — были кое-какие трудности.
— Теперь, надеюсь, все в порядке? — спросила она почти светским тоном.
— Да, кажется, все разрешилось, — ответил я, удивляясь все больше и больше. Таких разговоров, да еще с женщинами, я не вел уже сто лет.
— Вас покормили на постоялом дворе? — вновь задала она совершенно не характерный для крестьянки вопрос.
— Да, спасибо. Простите, я не знаю вашего имени отчества…
— Называйте меня, как все, бабка Сапруниха, — разрешила она.
— У вас такое необычное имя… Что оно означает?
— Не знаю, как прозвали, так и зовут, — неохотно ответила женщина.
Вообще-то у меня было к ней еще несколько вопросов: почему ее, нестарую женщину, зовут бабкой, где она научилась так разговаривать, и вообще, кто она, собственно, такая. Однако я был всего лишь случайным гостем, а вопросы придумывал слишком непростые, потому ничего больше не спросил. Вместо того намекнул:
— А где у вас тут можно лечь?
— Может быть, сначала тебе погадать? — совершенно неожиданно спросила она.
— Погадать? Не знаю, я вообще-то в гадания не верю.
— А мне погадаешь? — неожиданно заинтересовался Ваня.
— И тебе погадаю, если, конечно, не побоишься узнать свою судьбу.
— Нет, не побоюсь, — не очень уверенно сказал он. — Мне лучше не на себя, а на одну… Ну, есть такая…
— Зазноба, — подсказала Сапруниха. — Можно и на зазнобу.
— Так как, гадать на тебя? — спросила она, посмотрев в мою сторону.
— Если хочется, гадай, — согласился я.
— На прошлое или будущее?
Мне стало интересно, что она сможет рассмотреть в моем весьма нестандартном для этого времени прошлом.
— Сначала о прошлом.
— Воля твоя, — сказала она, встала и вышла из светлицы в сени.
Воспользовавшись ее отсутствием, Ваня уточнил:
— А гадание — это колдовство?
— Нет, глупость все это, никто не может заглянуть в будущее, а о прошлом можно только догадаться.
— Воля твоя, — сказала она, встала и вышла из светлицы в сени.
Воспользовавшись ее отсутствием, Ваня уточнил:
— А гадание — это колдовство?
— Нет, глупость все это, никто не может заглянуть в будущее, а о прошлом можно только догадаться. Вот сейчас мы хозяйку и проверим, что она в моем прошлом сможет рассмотреть.
— Проверишь, проверишь, — насмешливо сказала Сапруниха, внося в светлицу широкую мелкую деревянную бадью с водой.
Говорил я с Ваней тихо и слышать она меня не могла, я подумал, что, она, наверное, просто догадалась, о чем мы могли тут говорить.
— Иди сюда, — позвала она меня, ставя таз на стол.
Я подошел.
— Помочи руки.
О таком гадании с мытьем рук я не слышал, но спрашивать ничего не стал, просто опустил руки в воду.
— Теперь садитесь на лавку и молчите, — велела Сапруниха.
Мы сели рядышком на ближайшую лавку, наблюдая за ее дальнейшими действиями. Хозяйка вытащила из-за стрехи свечу, отошла к очагу и раскопала в золе горячий уголек, раздула его и зажгла свечку. Запахло воском. Огонек постепенно разгорался, освещая сумеречную, вечернюю комнату.
— Значит, не боишься пустить меня в свое прошлое, — сказала Сапруниха, наклоняя свечу над водой. Капли растопленного воска капали вниз, растекались, застывая, по воде.
Какие получались фигуры, нам с лавки видно не было. Сама же гадательница, не отрываясь, смотрела на воду, перемещая свечу над поверхностью. Я без особого интереса ждал, чем все это кончится.
Наконец «материал» для умозаключений был готов. Сапруниха укрепила свечку на деревянном борту бадьи и сосредоточилась на получившихся рисунках.
Я не подгонял, ждал, что она скажет. Однако так ничего и не дождался. Гадательница не произнесла ни слова, собрала с поверхности воды застывший воск, скатала его в шарик и прилепила к борту рядом со свечей. И только после этого повернулась в нашу сторону.
— Теперь ты, — велела она пареньку.
Ваня охотно повиновался, намочил руки и вернулся ко мне на лавку. Процедура со свечой повторилась. Я ждал продолжения и разгадки.
— А мне тоже на прошлое будешь гадать? — не выдержал неизвестности рында.
— Какое у тебя прошлое, его и без гадания видно. А вот будущее у тебя есть. Как сменятся два царя, в большие люди выйдешь, — задумчиво сказала женщина. — Вижу тебя рядом с державой.
— А про Катю там ничего нет? — с надеждой поинтересовался влюбленный.