— Ну, что же ты не ложишься? — спросила она, кончив шуршать сарафаном и скрипеть полатями.
— Ложусь, — придушено ответил я, быстро разделся и лег с самого края.
Наша камора была без окон, так что без свечи рассмотреть что-либо здесь было невозможно. Я и не пытался, был заведен так, что было не до разглядываний интерьеров.
— Тебе удобно? — заботливо спросила девушка, ворочаясь на своей половине постели.
— Да, а тебе?
— Мне холодно, можно, я о тебя погреюсь?
— Наташа, — сказал я, поворачиваясь к ней, — ты уже большая девочка и должна понимать, чем все это кончится!
— Чем? — невинно-лукаво спросила она.
— Тем! — сердито прошептал я.
— Ну, правда, чем?
— Спи!
— Мне холодно! — капризно повторила она и без спроса придвинулась ко мне. — Бедненький, да ты сам совсем холодный, да еще дрожишь! Давай я тебя погрею… Ой, что это у тебя?!
— Наташа! — только и смог сказать я, и притянул ее к себе.
— Не надо… Не так быстро, — шептала она, отвечая на мои поцелуи.
— Ты! — воскликнул я.
— Да, да!
Потом, остывая, мы лежали рядом и шептались.
— Бедненький, ты сегодня не спал всю ночь, — говорила она, нежно трогая мою грудь.
— Я хотела тебе помочь, а ты испугался.
— Испугаешься тут, ты только и говорила о своем Афоне!
— Глупенький, неужели ты думаешь, я не поняла, что он от меня сбежал.
— Но ты же его везде высматривала, надеялась встретить, — ревниво ответил я. — Он же у тебя кудрявый и красивый…
— А когда я тебе понравилась? Как только ты меня увидел?
— Нет, ты же тогда дралась и была зареванная. Потом… А я тебе?
— Тоже не сразу, сначала я подумал, что ты как все, но ты так меня стыдился! Я в бане нарочно тебя дразнила.
— Молодец, не дала мне помыться!
— Я вернулась за тобой, а ты уже сбежал. Я даже подумала, что тебе не нравлюсь…
— Да уж!
— Ты хочешь еще?
— Еще спрашиваешь! Меня третий день дрожь бьет, не знал, как к тебе подойти.
— Ладно, давай еще один разик и будем спать. Я сегодня тоже всю ночь не спала, ждала, когда ты…
— Тише, Ваню разбудим!
— Он маленький, а маленькие спят крепко… Тебе хорошо со мной?
— Очень, а тебе?
— Тоже хорошо.
— Как с Афоней? — хотел спросить я, но не спросил, последнее дело попрекать любимых прежними привязанностями.
— Будем спать?
— Давай.
Мы несколько минут лежали, закрыв глаза, и не касались друг друга. Потом она не выдержала и спросила:
— Ты уже спишь?
— Нет, не сплю.
— Я подумала, если мы не спим, может быть, еще разик? Самый последний. Если ты не устал.
— Но ты же хотела спать!
— Уже расхотела. Завтра ведь целый день будет нельзя. Давай?
Глава 11
Утром нас разбудил громким стуком в дверь хозяин.
— Выходите, — как заполошный вопил он, — скоро государь в Москву въедет!
— Какой государь? — не поняла со сна Наташа. — Куда едет?
— Царевич Дмитрий из Коломенского едет в Москву, — объяснил я, просыпаясь.
— Выходите, — продолжал, не снижая запала, взывать к нашим гражданским чувствам домовладелец.
— И чего человеку неймется, — рассердился я и, как был без всего, выскочил в сени. — Мы знаем, сейчас позавтракаем и пойдем его встречать, — успокоил я его, высовываясь в дверную щель.
— Идите скорее! Уже вся Москва возле Кремля собралась, все пропустите!
То, что в Москве происходит что-то необычное, можно было понять и без домохозяина, на всех церквях звонили колокола и, если использовать литературный штамп, можно было бы сказать, что «малиновый благовест плыл над древней столицей».
— Спасибо, мы успеем! — поблагодарил я доброхота.
Успокоенный домовладелец побежал будить остальных жильцов, а я вернулся в сени, где столкнулся с Ваней. Тот остолбенело уставился на мою обнаженную «натуру», что-то понял, смутился, юркнул в свою камору и уже оттуда спросил:
— Это Самозванец идет?
Как знакомый прежнего царя, к воцарению Лжедмитрия он относился отрицательно.
— Правда вся Москва собралась? — заинтересовалась и Наташа, грациозно соскакивая с полатей.
— Правда вся Москва собралась? — заинтересовалась и Наташа, грациозно соскакивая с полатей. Я залюбовался прекрасным женским телом и только после заминки, проглотив комок в горле, ответил:
— Да, если вам интересно, можно сходить посмотреть.
— Правда, пойдемте, посмотрим! — обрадовалась девушка, надевая через голову нижнюю рубаху.
Отказать им в законном любопытстве я не мог, все-таки исторический момент, и согласился:
— Хорошо, собирайтесь.
Началась беготня, поднялся визг, приготовления и скоро мы уже шагали в сторону будущий Якиманки по которой, как я думал, Самозванец войдет в город. Народа на улицах почти не было, весь жители стекались к Кремлю, где предполагались главные действия. Мы или запоздали, или Лжедмитрий прошел через другие ворота, но большак, ведущий в центр, был пуст. Пришлось спешно идти в Кремль.
Чем ближе к центру, тем больше народа кучковалось вдоль дороги, обсуждая недавнее шествие. Пришлось, чтобы не пропустить самое интересное, прибавить шаг. Наконец впереди темной стеной, заполняющей всю улицу, показался хвост толпы. Было понятно, что пробиться вперед сквозь такую массу народа не удастся, и я предложил обогнать шествие по параллельной улице. Мы свернули в проулок, перебрались на новое направление и быстро пошли вперед, рассчитывая увидеть возле входа на Красную площадь начало колоны. Оказалось, что не только мы такие умные. Народа и здесь было очень много, но так как все спешили в одну сторону, заторов и пробок не образовывалось.