Когда я подошел к церкви, батюшка собирался служить заутреню. Мы поздоровались, и я спросил, где живет Илья.
— Зачем он тебе понадобился? — удивился отец Петр. — Илья плохой человек, не стоит с ним знаться.
— Потому и хочу поговорить, что плохой. Постараюсь наставить его на путь истинный.
Батюшка скептически покачал головой, но подворье моего ночного приятеля показал. Я, не заходя в поповские апартаменты, сразу же направился туда. Жил Илья в ветхой избе, крытой соломой. Само собой, без трубы и без окон. Было непонятно, зачем при таких скромных потребностях бездетному вдовцу понадобилось грабить и убивать. Хотя тяга к преступлениям очень часто не поддается логическим объяснениям.
Вошел я в избу без стука. Там было пусто. Причем во всех смыслах. Отсутствовал и хозяин, и какой-либо скарб. Я огляделся, не понимая, успел ли Илья бежать или так и живет, без плошки и ложки.
Делать тут было нечего, и я вышел наружу. Жизнь в селе шла своим чередом. Пастух собирал коров в стадо, мужики шли на покос. К завалившемуся плетню подошла женщина, скорее всего, соседка Ильи.
К завалившемуся плетню подошла женщина, скорее всего, соседка Ильи. Она уставилась на меня как на чудо чудное и таращилась с раскрытым ртом, пока я ее не спросил, где хозяин.
— А где ему быть, — безо всякого выражения, таинственно и непонятно ответила она.
— Ты его сегодня не видела? — построил я вопрос по-другому.
— А что мне на него смотреть, — так же туманно сказал она.
— Значит, не видела? — уточнил я.
— А зачем он мне сдался? — первый раз за время разговора, вопросительно поинтересовалась она.
Мне осталось плюнуть и пойти искать кого-нибудь толковее. Однако все к кому я обращался с тем же вопросом, ответы давали примерно такие же. Кажется, тут не было желающих говорить об этом одиноком человеке. Я стал восстанавливать в памяти наш с ним вечерний разговор и вспомнил, что он упоминал о старосте, называя того кумом. Пришлось идти разыскивать старосту.
Однако и того не оказалось на месте. Я долго стучал в дверь, пока она, наконец, открылась. Вышла женщина, вероятно, старостиха, неприбранная, полная, в одной рваной посконной рубахе, надетой прямо на голое тело.
— Где твой муж? — пытался я достучаться до ее затуманенного сном сознания.
— Чего? — отвечая вопросом на вопрос, она чесала пяткой ногу и откровенно зевнула мне в лицо.
— Муж твой, спрашиваю, где?
— Чего? — повторила она.
— Муж твой дома?
— Муж, какой муж?
— Твой.
— Мой?
— Твой.
— Мужик, что ли?
— Мужик. Мне нужен староста!
— А где он?
— Это я тебя спрашиваю, где он!
— Меня?
Осталось плюнуть и пойти назад к попу. Однако на этом общение с доброй женщиной не кончилось. Только я отошел, как она закричала вслед:
— Эй, а ты чего приходил?
Пришлось вернуться назад.
— Мужа твоего ищу.
— Моего? — уточнила она.
— Твоего.
— Мужика, что ли?
— Старосту ищу, это твой муж?
— Какой еще староста?
С ней было все ясно. Я опять повернулся и отправился восвояси.
— Эй! — опять крикнула мне вслед добрая женщина. — Я так и не поняла, ты зачем приходил?
Не знаю, придуривались ли все, к кому я обращался, или были такими тупыми, что не могли ответить на самый простой вопрос, но я больше никого ни о чем не спрашивал, а вернулся в поповский дом.
Там уже кипела работа.
Ваня вчера вычистил загаженный хлев, а сегодня чистил коровник и конюшню. Попадья с дочкой сидели на скамейке, лузгали семечки и наблюдали за его героическими усилиями.
Я вывел своего донца и принялся оседлывать. Ваня, вытаскивая здоровенные деревянные ведра с навозом, только мельком глянул в мою сторону и виновато улыбнулся.
Мне стало жаль парня, и я все-таки остановил его, когда он пробегал мимо.
— Ну, как остаешься или поедешь со мной?
— Здесь Катя, — смущаясь, ответил он. — Останусь, пожалуй…
— Смотри, тебе виднее.
— Прощай, хозяин, спасибо тебе за все, — торопливо сказал он, косясь на женщин, ревниво наблюдавших за нашим разговором.
— Прощай, хозяин, спасибо тебе за все, — торопливо сказал он, косясь на женщин, ревниво наблюдавших за нашим разговором.
— Тогда удачи тебе и счастья, — пожелал я, садясь в седло — Если совсем прижмет, ищи меня в Москве.
— Спасибо, мне здесь нравится. Катя, она такая… Ну, я побежал…
— Беги, — разрешил я, трогая вожжи.
Донец игриво махнул головой и без понуканий вынес меня за ворота.
Глава 5
Я не торопясь, ехал по дороге, прикидывая, чем мне теперь лучше заняться. Оставаться в провинции я не хотел. К тому же у меня последнее время всё как-то не складывалось: совсем глупо угодил в руки стрельцам, не смог до конца разобраться с разбойниками, даже Ваню Кнута не сумел сберечь от бесплатного рабства. Не знаю как кого, меня собственные неудачи угнетают. В любом деле необходим расчет, умение просчитать хотя бы пару шагов вперед. Если пускать дело самотеком, как вывезет кривая, результаты не замедляют дать о себе знать.
Даже при том, что особо упрекнуть мне себя было не в чем, само неудачное стечение обстоятельств говорило о возможных просчетах. В обычной жизни ошибки большей частью можно исправить или, в крайнем случае, игнорировать, в моих же обстоятельствах цена могла оказаться, неоправданна высока. Мне даже страшно было представить, что сталось бы со мной, удайся стрельцам благополучно препроводить меня в Разбойный приказ.