— Ваня, — позвал я оруженосца.
Парнишка сразу проснулся и виновато вскочил с лавки. Он посмотрел на меня заспанными глазами и широко улыбнулся.
— Ваня, принеси мне воды, — попросил я почти человеческим голосом.
— Сейчас, хозяин, — воскликнул он и метнулся к окну.
Оказалось, что идти ему никуда не нужно, и Ваня тут же приблизил к моим губам берестяной туесок. Я выпил несколько глотков кислой брусничной воды, и в голове прояснилось.
— Еще? — спросил парнишка, приподнимая мне голову.
— Давно я здесь? — вместо ответа спросил я.
— И не сказать, как давно, — ответил он. — Почитай третью неделю лежишь. И все без памяти. Да теперь, даст Бог, выздоровеешь.
— Что здесь была за старая женщина? — задал я более всего занимавший меня вопрос.
— Всякие здесь были, хоть бы тетка Матрена, что тебя лечит. Еще старухи разные над тобой шептали.
— Помнишь, когда меня сюда принесли, здесь была женщина? — спросил я, надо признаться, из последних сил. На беседу меня пока не хватало.
Паренек удивленно пожал плечами.
Я закрыл глаза и попытался точно восстановить в памяти то, что произошло, когда я очнулся в этой странной комнате. После схватки с желтым карликом, как я про себя именовал своего ловкого, малорослого противника, я помнил, что упал прямо в поле. Потом, когда впервые пришел в себя, оказался уже здесь, на той же лавке, что лежал сейчас. И еще, тогда здесь была какая-то пожилая женщина с удивительно интересным лицом. Я подумал о том, как она, видимо, была красива в молодости, она же ответила…
Я попытался вспомнить, что она тогда мне сказала, и почему этот эпизод так сильно врезался в память. К сожалению, мысли снова начали путаться, и я не заметил, как заснул. Сколько времени длился сон, я не знаю, но, похоже, кризис болезни миновал, и мне показалось, что проснулся я буквально спустя несколько минут вполне здоровым. И разом все вспомнилось и встало на свои места.
Женщина, присутствующая во всех моих снах и горячечных кошмарах, была моей женой. Только постаревшая на пятьдесят лет.
Глава 2
Выздоравливал я быстро. Как только нормализовалась температура, дело резко пошло на поправку. Скоро я начал не только вставать и ходить, но и занялся восстановлением своих физических кондиций. Рана меня почти не беспокоила, разве что первые дни голос оставался сиплым, как во время сильной простуды.
Жили мы с Иваном на положении гостей в доме без хозяев. Местные слуги выполняли все мои просьбы и единственное, что я не мог ни от кого добиться, рассказать, куда исчезла моя постаревшая Аля. На все мои вопросы следовали уклончивые ответы или недоуменное разведение рук. Холопы клялись, что никаких пожилых женщин в имении нет и никогда не было. Заботиться обо мне им велел хозяин, воевода, который в данный момент находится в Москве. Что это за воевода, хотя бы как его зовут, местные обитатели тоже не говорили.
Ваня только смог рассказать, как мы с ним попали в это имение. После моего поединка, за которым он наблюдал, забравшись на дерево вблизи дороги, увидев, что мы с противником упали, парнишка попросил помощи у проезжавшего мимо знатного господина со свитой. Меня подобрали в поле с кинжалом в горле, рядом лежал убитый пистолетной пулей карлик, проезжий, которого все называли воеводой, приказал отвезти меня в свое имение, после чего сам уехал в столицу.
Вот, собственно, и все, что удалось выяснить о событиях, последовавших после моего ранения. Что сейчас делается в Москве, никто из местных холопов не знал, хотя до столицы отсюда было всего полдня пути. Здешние жители занимались своими делами, и большая политика их нимало не интересовала.
Я по учебникам истории знал примерное развитие событий и представлял, что сейчас там происходит: в столице все готовились к встрече с новым царем. Меня все это не очень волновало, повлиять на что-либо отдельному человеку было совершенно нереально, оставалось восстанавливать физическую форму, наслаждаться нежданным отдыхом.
Здесь в замкнутом мирке имения жизнь текла тихо, мирно от утра до вечера; слуги расслаблялись без хозяйского глаза, занимаясь своими, не интересными мне делами. Ко мне никто не лез с общением, и все, казалось, было незыблемым и спокойным, когда совершенно неожиданно события вышли из-под контроля, к сожалению, не в государственном масштабе, а в сугубо личном.
Как-то ранним утром в имение приехало несколько стрельцов. Я в это время бегал по лесу подальше от удивленных таким странным времяпровождением зрителей, и их приезда не видел.
Я в это время бегал по лесу подальше от удивленных таким странным времяпровождением зрителей, и их приезда не видел. Когда после разминки вернулся в дом воеводы, то меня встретил смущенный управляющий и, почему-то не глядя в глаза, сказал, что приехали какие-то люди и ждут меня в господской избе. Меня уже так расслабила сельская идиллия, что вместо того, чтобы, по меньшей мере, поинтересоваться, кто они, эти нежданные гости, как последний лох сразу же отправился в покои воеводы.
Ну и влетел по полной программе.
Не успел я войти в горницу, как на меня, безоружного, навалились сразу четверо стрельцов. Будь я хотя бы настороже, мне может быть, и удалось бы сгруппироваться, оказать сопротивление или хотя бы сбежать. Но я только смог удивиться. Все произошло так быстро и неожиданно, что, не успев, как говорится, и глазом моргнуть, я оказался связанным по рукам и ногам. После чего меня грубо бросили на пол. После всего этого мне только и осталось возмущенно воскликнуть: