Помня вчерашний уговор, Алим вяло шевельнул хвостом и отправился подкрепляться.
— Алим, вы куда?
— Завтракать. Я тут видел морскую капусту.
— Рыбки-ракушки! Вернитесь в строй, Алим. Я ещё не кончила.
Под шутки и смешки Алим вернулся на место.
— Двигаться придётся против течения в условиях ограниченной видимости. Поэтому держитесь ближе друг к другу и не стесняйтесь кричать, если потеряетесь. Мой клич — ауауа! Ваш должен отличаться от моего. Обычно кричат «ау». Если всё же вас угораздит потеряться — не бойтесь. Спускайтесь по течению, пока не вернётесь в солёную среду, а там держите на восход солнца. Вопросы есть?
— Расскажите о маршруте, — подал голос новичок, прибывший в последний день.
— Пять дней мы пойдём по большой реке. Это на самом деле большая, неторопливая река. Подъём до истока занял бы около трёх месяцев. У нас трёх месяцев нет, поэтому мы свернём направо, в приток. Потом ещё раз свернём в приток. Среда там значительно чище, но холоднее. За три недели поднимемся до удивительно красивого озера, в которое впадает множество ручьёв, слишком мелких для нас, отдохнём там несколько дней — и быстренько вернёмся назад. Ещё вопросы есть? Алим, покажите голодающим, где вы видели морскую капусту. Так и не проснувшись толком, Алим направился к знакомым зарослям. Выбрал растение посимпатичней — и начал неторопливо поедать с верхушки, почти не открывая глаз.
— Фу, какая пресная гадость!
Приоткрыл левый глаз — Ригла, вчерашняя соседка по строю.
— Зато питательно, — буркнул он.
— Если вместо «вкусно» мы стали говорить «питательно» — значит, мы состарились! — жизнерадостно заявил сосед справа. — Готов спорить, на обратном пути вам капуста деликатесом покажется!
Алим широко раскрыл оба глаза и поперхнулся.
— Когда я ходил по северным рекам, — продолжал незнакомец, уплетая капустный лист, — нам инструктор говорил: «Не бывает невкусной еды. Просто некоторые приступают к завтраку на двое суток раньше времени!»
Ригла фыркнула и отошла.
— Пигалица, — подмигнул Алиму сосед. — Чую, мы с ней ещё помучаемся.
Двигались, как и вчера, парами. Только строй сомкнулся плотнее, так как видимость сократилась до пяти метров. Неясная тревога наполняла всё вокруг. Запахи, многочисленные, как в саду ароматов, но не благородные, а самые различные, принесённые течением издалека, пропитывали всё.
— Прислушайтесь к себе! — крикнула Икша. — Ничего не чувствуете?
Гул взволнованных голосов был ей ответом.
— Среда пресная!
— Так вот в чём дело! — воскликнул Алим. — Я-то думал… — И покосился на соседку в ожидании колкости. Но Ригле было не до него.
— Ты слышала? Мы в пресной среде, — окликнул её Алим.
— Да-да, я слышала.
— Вот почему у меня мозги не на месте. У тебя, похоже, тоже.
— Со мной всё в порядке.
Прозвучало это жалобно. Алим вспомнил, что она отказалась от завтрака. Если ты привык есть регулярно, то первый день голодовки… Плюс физическая нагрузка, плюс пресная среда… Тут и более выносливые запаникуют, а Ригла из вида рулевых. Своим хвостом двигать не привыкла.
К вечеру Ригла совсем скисла. Во взгляде застыл испуг и какая-то обречённость. Их обогнали несколько пар, и теперь они плелись последними, рискуя отстать от группы. При видимости в пять метров это несложно.
— Я больше не могу, — простонала Ригла и остановилась. Алим тоже замер, растерянно наблюдая, как хвост впереди идущего исчезает в дымке.
— Ох ты, краб меня подери! Привыкла на других ездить. Садись на меня! — Алим зашёл снизу и подставил верхнее нервное пятно.
— Нет-нет, что вы, я сама. Только чуть-чуть отдохну.
— Быстро! — рявкнул Алим. — Отстанем ведь!
Ригла присосалась, и он бросился вперёд, ловя исчезающие вихри и потоки от хвостов впереди идущих.
— Где же они? Ау-у-у!
— Ау! Ау! Ау! — отозвалось несколько голосов впереди и чуть левее.
Работая хвостом изо всех сил, Алим догнал группу.
— «Я сейчас, я только чуть-чуть отдохну», — без конца повторяла Ригла. Но Алим чувствовал, что выложилась девочка до конца.
Очень скоро усталость сменилась какой-то чёрной, ноющей болью в мышцах. Поле зрения сузилось до хвоста впереди идущего. Ригла что-то бормотала, но слова скользили мимо сознания.
— Осторожнее, ганоид! — Алим ткнулся лицом в хвост, с которого не спускал глаз.
— Что случилось? Почему стоим?
— Кажется, привал.
— Ну и ладушки, — Алим расслабил все мышцы, закрыл глаза и опустился на дно. Какие-то голоса бубнили над ним, кажется, кто-то присосался к верхней присоске, его куда-то влекли…
Проснулся незадолго до восхода солнца. Поднялся к самой поверхности, промыл жабры и осмотрелся. Течения здесь не ощущалось. Дно покрывал мягкий слой ила. Над илом возвышались спины его спутников. Спать не в хоме, не в гостиничном руме, а прямо так — это было ново и романтично. Вот только мышцы ноют страшно. В романтических историях нет ни слова о ноющих мышцах.
Боковая линия предупредила, что кто-то приблизился сзади.
— Доброе утро, Алим. Думала, вы будете дрыхнуть до самой побудки.
— Икша, вы когда-нибудь спите?
— Бывает иногда. Алим, вы действительно влекли Риглу на себе пол дневного перехода?