— Совсем-совсем?
— Ну-у… Был случай… Устроила она нам переживание. Кто-то сказал, что она пукнула. Выдала облако вонючей горькой пакости. Но потом Атран сказал, что это могла быть вовсе не она. Что, мол, под ней газы скопились и вдоль её края на поверхность вырвались. Может, он и прав.
Алим прижался к гладкой блестящей поверхности, напряг слух. Вроде бы, услышал какие-то щелчки. А может, показалось. Вокруг спорили, царапали и стучали камнями учёные, мурлыкала песенку без слов Анта, светя Атрану, пыхтел Корпен. Не лучшие условия для тонких наблюдений.
— Да живая она, живая, — усмехнулась Арлина. — Может, не в нашем понимании живая, но не мёртвая. Фалин специальный инструмент вырастил — большое такое ухо. Мы все слушали, что-то там шебуршится. Тысячи лет она здесь лежит — и всё не сдохла.
— Дядя Атран, а эти здесь часто ходят? — донёсся издалека голос Ильки.
— Кто?
— Креветки. Здоровенные! Я таких не видел.
Алим пропустил бы слова Ильки мимо ушей — парнишка много чего не видел, но Атран заинтересовался. Арлина тоже заинтересовалась. И упорхнула… Вместе с жектором… Ждать в сумраке, с трудом различая контуры ближайших предметов, скучно и страшновато. Алим хмыкнул и поспешил за удаляющимся конусом света.
Восемь или девять довольно крупных лангустов, выстроившись цепочкой, целеустремлённо двигались к артефакту. Алим прикинул расстояние — идти им оставалось метров сто-сто пятьдесят — и послал Арлину за остальными. Вскоре все ганоиды собрались неподалёку.
— Лангусты иногда ходят колонной, — сообщил Корпен. — Но я не слышал, чтоб их караваны встречали на такой глубине.
— Там, откуда они идут, ещё глубже! — встрял Илька.
— Кто-нибудь выяснял, куда они строем ходят? — задал вопрос Атран. И не услышал ответа. Смущённые инфоры поглядывали друг на друга.
— Ты думаешь, есть другие ракушки? — развернулась к мужу Анта.
Цепочка лангустов тем временем продолжала движение, не обращая внимания ни на лучи жекторов, ни на ганоидов, паривших над ними.
Если ракушка откроет им створку, может, имеет смысл шмыгнуть внутрь? — задумался Алим. — Но пролезу ли я в щёлку для лангустов? И что я увижу в темноте?
Он покосился на Арлину. На нижнем пятне девушки уже висел Илька. Судя по жестикуляции, мыслеречью убеждал в чём-то испытательницу.
Судя по жестикуляции, мыслеречью убеждал в чём-то испытательницу.
Теряю хватку, — мимолётно взгрустнул Алим, пристроившись за Илькой. Чтоб в нужный момент схватить паренька за заднюю рук-ку, сдёрнуть с пятна и… Самому занять его место? Оглянулся на окружающих. Атран слился с Антой, Ригла тоже держала за рук-ку девушку с жектором. И Фалин шептался о чём-то с испытательницей.
У входа может получиться куча-мала, — оценил ситуацию Алим. Может, мы и есть та пища, которой питается этот моллюск-переросток? Он только ракушку откроет, мы сами в рот лезем… Добровольно и с песнями.
Из темноты показался крутой бок артефакта. Первый лангуст уткнулся в него, на секунду замер, ощупал препятствие усами — и свернул направо. Остальные повернули за ним. Двигаясь вдоль препятствия, лангуст поднялся по песчаному откосу наверх и, оскальзываясь на гладкой поверхности, побежал по расчищенному учёными участку.
— Лёг на прежний курс, — отметил Орель.
Колонна лангустов пересекла артефакт и, не отклоняясь ни на градус, продолжила движение. Четверть часа ганоиды сопровождали её, надеясь непонятно на что.
— У меня такое чувство, будто нас обманули. Сволочи десятиногие! — высказал общую мысль Атран. Покосился на Ильку и строго добавил: — Привыкай. Отрицательный результат в науке — тоже результат.
В полдень Атран сыграл сбор. По кислым лицам учёных было видно, что сдвигов нет. Артефакт держал оборону…
— Надеюсь, всем ясно, этот предмет чужд нашей цивилизации, — начал он. — Скажу больше. Чужд всему нашему миру. Я не знаю, как сюда попало это инородное тело. Да это и не важно. Важно, что Эскар, Мудрый Эскар является частью тайны, которую мы видим перед собой. Важно, что Эскар взял на себя право управлять нашей цивилизацией. Важно, что тем самым лишил нас свободы выбора.
Отсюда — вопрос: хотим ли мы, чтоб так продолжалось и дальше? Должны ли мы идти путём, указанным свыше, или будем искать свой путь? Возможно, не такой прямой. Возможно, с ошибками, тупиками, опасными мелями и порогами. Но — свой!
Надеюсь, все понимают, что перед Советом этот вопрос ставить нельзя. Решать надо нам, здесь и сейчас. Предлагаю высказаться всем в порядке старшинства. Начиная с молодых.
— Это выходит, я первый? — удивился Илька.
— А я, выходит, последний? — пробасил водитель шалота.
— Говори, Илька. Мы слушаем, — подбодрил Алим.
— А я не понимаю, почему мы должны решать здесь и сейчас. Давайте сначала Эскара спросим. Я, к примеру, подплыву и честно, прямо и открыто спрошу, куда он ведёт нашу цивилизацию. А? Как идея?
— А если станет одним лапчатым меньше?
— Меня Елобоч на куле страховать будет. Секунда — и нет нас. Фиг он кула догонит!
— Догонит, если захочет, — хмыкнул Атран. — Кто следующий? Ты, Елобоч?
— Мы не с того конца судить начинаем, — откликнулся пограничник. — Ну, решим, что Эскара из совета турнуть надо. А толку? С этой штукой, — он постучал костяшками пальцев по поверхности артефакта, — можем что-то сделать? Нет… Так и с Эскаром. Он шесть тысяч лет прожил и ещё столько же проживёт. А из нас по статистике через тысячу лет хорошо, если один из четырёх останется.