Наверняка все так и есть. Но на этот раз приказ Хайшерхо не будет исполнен. В игру вмешались слуги Хмурого.
Сейчас, именно сейчас судьба дарит Чинзуру несколько мгновений, чтобы решить, как быть дальше.
В винном погребе коварной Тахизы Чинзур со страху наговорил лишнего. Теперь кхархи?гарр известно все: место встречи, путь до Нарра?до, дом, где Илларни должен остановиться в столице… Где они нанесут удар? В городе? По дороге? А может, поджидают у костра, бросив в море тела контрабандистов? Самое важное, самое главное: сохранят ли кхархи?гарр жизнь Чинзуру?
И ознобом по позвоночнику, льдом по сердцу пришел ответ: а зачем? Он свое дело сделал, привел звездочета в лапы слуг Хмурого. К чему дальше возиться с отступником, который предал сначала Кхархи, потом Хайшерхо?
Чинзур круто повернулся и, спотыкаясь, зашагал прочь от огонька, сулившего защиту и тепло.
К чему дальше возиться с отступником, который предал сначала Кхархи, потом Хайшерхо?
Чинзур круто повернулся и, спотыкаясь, зашагал прочь от огонька, сулившего защиту и тепло. Зашагал в грозную ночь, полную врагов, чудовищ, холодного ветра и неизвестности.
Поравнявшись с пещеркой, где ждал Илларни, слуга глухо сказал:
— Плохо дело, господин мой. Нет нам знака. Может, помешало что?нибудь контрабандистам? Будем возвращаться, пока нас не хватились? Или пересидим до света здесь, в скалах?
Чинзур уже неплохо изучил старого астролога и не удивился, когда тот твердо ответил:
— Возвращаться нельзя. Ты же хвастался, что разузнал дорогу? Ну, так…
Старик настороженно замолчал: сверху донеслись крики.
— Часовой очнулся, — шепнул Чинзур так осторожно, словно наверху кто?то мог расслышать его сквозь шум прибоя.
— Уходим! — скомандовал Илларни.
Ветер с воем летел по ущелью — то ли торопил беглецов, то ли угрожал им. Промокшая одежда противно липла к телу и воняла гнилыми водорослями. Еще бы! Именно в куче выброшенных на берег водорослей два загнанных человека еще недавно пытались укрыться от охранников с факелами, гортанно перекликавшихся вдоль берега.
Четверть звона назад беглецы были уверены, что им удалось обмануть преследователей и что можно без опаски уходить прочь от моря. И вот теперь — визгливые вопли, эхом катящиеся по ущелью, и три факела позади во тьме.
Но тьма не была спасительно густой и непроглядной. Стремительно летящие со стороны моря облака то закрывали луну, то проносились дальше, позволяя падающим с неба белесым потокам высвечивать ущелье до самого дна.
Илларни устал, старое сердце тяжело колотилось в ритм бегу… впрочем, не было никакого ритма, да и не бег это уже был, а неровный быстрый шаг, мучительный, уносящий последние силы…
Но мысли храброго ученого были не о том, что сердце больной птицей тычется в ребра, мышцы невыносимо болят, а горло глотает воздух не струей, а какими?то плотными сгустками. Илларни умел в критические моменты отвлечься от забот о собственном теле. И сейчас он с упорством отчаяния искал выход из опасной ситуации.
Эти трое свирепы и сильны, как псы, — скоро догонят! Попробовать дать им бой? Идиотская мысль!.. Подкупить? Только не с тем, что звенит у них с Чинзуром в кошельках!.. Но даже если у Чинзура при себе больше денег, чем он говорил, охранники предпочтут взять и деньги, и пленников… Уговорить, убедить, обмануть? Но Таграх?дэр, как многие богачи, набирал охрану из горцев, которые с презрением относились к жителям прочих местностей. Говорили меж собой на своем диалекте, а обычный наррабанский язык знали плохо. Впрочем, когда хозяин скажет: «Убей!» — они, конечно, поймут…
Горькие торопливые раздумья прервал дикий крик позади. Бегущий перед Илларни Чинзур обернулся через плечо, споткнулся, взвыл и упал на колени, с безумным ужасом глядя куда?то назад и вверх.
Илларни расширившимися глазами тоже взглянул ввысь. То, что прочертило небеса над беглецами, было куда страшнее стремительных облаков.
В панике Чинзур вскочил на ноги и зайцем метнулся прочь, но Илларни, которому новая опасность вернула молодые силы, в два прыжка догнал слугу, вцепился в плечи, швырнул на камни, даже не удивившись тому, что он, старый человек, легко справился с тридцатилетним мужчиной. Рука Илларни уверенно и жестко сжала шею Чинзура пониже уха — там, где бешено пульсировала под кожей жилка.
— Двинешься — убью! — тихо, но грозно пообещал астролог. — Замри, не дыши!
Рядом хлопали тяжелые крылья и раздавались полные ненависти вопли — там шел бой. А два беглеца лежали, как упали — на спине, лицом вверх, — и остановившимся взглядом смотрели на чудовище, что нависло над ними.
Этот темный летучий кошмар был не очень велик — локтя в три длиной. В воздухе его удерживали мерные удары широких перепончатых крыльев. Безволосая кожа в свете луны блестела, как намыленная; на тянущейся к людям длинной морде не было ни глаз, ни рта. Страшнее всего был прижатый под животом длинный гибкий хвост с острым изогнутым шипом на конце.
Чинзуру хотелось вскочить и с воплем помчаться по ущелью — прочь от гнусной твари. Но уцелевшая частица рассудка напоминала ему о том, что он узнал когда?то от кхархи?гарр: жила за ухом очень уязвима, одним нажатием на нее можно заставить человека потерять сознание. А подольше не отнимать руки — и человек умрет…