Словесный поединок начал Нурдек. Он кружил, стараясь повернуться спиной к солнцу, и беседовал со зрителями. Орешка он игнорировал.
— Дожил! — жаловался он. — Докатился! Жребий жребием, но согласиться на драку с учеником, которому только?только растолковали, как приветствовать противника!.. А ведь я участвовал в двух кампаниях на Проклятых островах, моя выучка не имеет цены!..
— Точно! — подтвердил Орешек. — Не имеет. Никакой.
Нурдек и взгляда в его сторону не бросил. Но когда Орешек пробы ради сделал выпад, на пути его меча встал клинок противника в безупречной оборонительной позиции «левый щит». Орешек без огорчения отступил: спешить некуда, это еще не бой, а так, взаимное развлечение…
— Мальчишка! — сетовал Нурдек. — Сосунок, которому неудачник?наемник показал, где у меча клинок, а где — эфес! О Безликие, зачем я согласился на этот бой? Надо было отказаться, не позорить себя…
— А еще не поздно, — подсказал Орешек. — Бросай меч и беги. Я догонять не буду.
— Как низко я пал! — сокрушался наемник, все еще не желая видеть и слышать своего противника. — А ведь я обучался в столице, в Большом Зале Карраджу, и многое вынес оттуда…
— Я слышал, — уважительно отозвался Орешек. — Ты вынес оттуда два серебряных подсвечника и кошелек наставника.
Наконец?то Нурдек соизволил его заметить.
— Слышал? Вот как? Неужели слух обо мне дошел до той мусорной ямы, откуда ты родом?
— Нет, это я слышал на проезжей дороге от одного торговца. Он еще рассказывал, как ты согрешил с Подгорной Жабой.
Последняя фраза была грубовата для юнтивара. Орешек бросил ее, чтобы скрыть раздражение: противник теснил его к ограде, да еще против солнца.
Орешек бросил ее, чтобы скрыть раздражение: противник теснил его к ограде, да еще против солнца.
— Торговец, торговец… — задумчиво пропел Нурдек. — Не тот ли, случайно, работорговец, от которого ты сбежал? Не потому ли ты в рубахе пляшешь? Не хочешь, чтобы люди клеймо видели?
Случайный выстрел угодил в цель: Орешек до зубовного скрежета стыдился своей исхлестанной спины.
Злой, как собака, получившая пинок, парень кинулся вперед, распластавшись в низком колющем ударе «мост через ручей». Но красивый удар ушел в пустоту, а Нурдек, смуглый и ухмыляющийся, возник совсем рядом, и пришлось уходить от рубящего удара, упав на левое бедро, перекатившись и вновь вскочив на ноги.
Наемник, почувствовав слабину, продолжал бить в ту же точку:
— Большая тебе, щенок, честь оказана, что в руках у меня меч, а не плетка! Ты бьешься с воином из Рода Саринес! Это древний, гордый и честный Род, в котором мужчины прямым взором и клинком встречали врага, а женщины всегда точно знали, от кого рожали детей!
Но Орешек уже взял себя в руки и простодушно поддакнул:
— Конечно, они знали! Только мужьям не говорили…
Теперь уже бешено зарычал Нурдек. Меч словно сам собой заплясал в его руках. Сталь ударила о сталь, воздух наполнился лязгом. Бойцы замолчали, а зрители завыли.
С трудом отведя меч Нурдека, Орешек закружился перед противником. Вылетели из головы красивые названия приемов, не звучал в памяти занудный голос Аунка: «Горизонтальный удар с шагом вперед, захват меча обеими руками, большие пальцы обращены друг к другу…» Нет, он просто уходил от сверкающего клинка, а тело само делало все как надо, и прошел недолгий страх от мысли, что бой не учебный, а настоящий. Да и чего бояться — не до смерти схватка, до первой крови! В какой?то миг в сердце ворвалось отчаянное боевое веселье, и Орешек, в очередной раз отбив клинок, сам азартно ринулся в атаку. Неожиданно парень понял, что этот хваленый боец движется медленнее, чем он, Орешек, вчерашний ученик, да и приемы его просты и однообразны: на силе выехать хочет, на длинных своих лапищах… Подходило, подкатывало странное, чуть пугающее состояние, когда время замедляет ход, движения окружающих становятся вязкими, плавными… вон как тащит вверх меч, словно воздух сгустился вокруг клинка… сверху рубануть хочет, дуром, без хитростей… не успеет, уйдем, пусть рубит нашу тень… и клинок уже идет к земле, этот увалень пытается погасить замах… поздно, мы его сбоку, по эфесу, с зацепом… выбьем меч…
Толпа издала такой вопль, что в домах по соседству чуть не рухнули стены. Наемник застыл, уронив меч и стиснув левой рукой правое запястье. Меж пальцев сочилась кровь: Орешек, обезоружив противника, вскользь задел его руку.
К Нурдеку бросились дружки, кто?то уже стягивал рану тряпкой. Орешек стоял, держа меч на изготовку и не зная, что делать дальше. Над толпой, над крышами, над Анмиром пронесся, переорав все голоса, бас Матерого:
— Наша взяла?а!!!
Разбойники подхватили своего бойца на руки, с торжеством потащили в трактир — праздновать победу. Расшвыряв всех на пути, рядом с Орешком встал Аунк, менее мрачный, чем обычно.
— Неплохо! — бросил он. — На эту драку смотреть было не противно… Ты ничего не забыл? Орешек хлопнул себя по лбу:
— Пра?авильно! Я сейчас!..
Выскользнув из дружеских лап, он нырнул в толпу. За спиной услышал недоуменный возглас кого?то из разбойников:
— Куда это он?
И высокомерный ответ Аунка:
— Деревня! Прешта! Порядка не знаешь! Победитель должен предложить побежденному вместе выпить и не таить друг на друга зла…