Чем выше поднимался Орешек, тем заметнее становился отвратительный тухлый запах. Это разлагались за крепостным рвом трупы Подгорных Людоедов. Они и пахли?то не так, как обычная падаль!
Люди не утруждали себя заботами об убитых тварях, и запах тления мог бы стать невыносимым, но почти каждую ночь к подножию стены прокрадывались Людоеды и утаскивали трупы сородичей — столько, сколько могли унести. Некоторые наемники по наивности думали, что тела погибших будут преданы Людоедами погребению по обычаю своего племени. Но Эрвар и Керумик так живописно обрисовали солдатам кулинарные пристрастия Подгорных Тварей, что теперь часовых одолевала тошнота при виде скользящих внизу серых теней…
Караульный десяток устроился на гребне стены. Конечно, воины по очереди следили за притихшей ночной долиной, осененной ясным лунным светом. Но и скучать они не собирались. Натянули между двумя зубцами рогожу, укрылись за ней от ветра и забавлялись, как могли.
Орешек знал эту игру. Берется любой предмет — камешек, яблоко — и перебрасывается из рук в руки. Тот, кому предмет бросили, должен быстро, пока приятели не успели сосчитать до пяти, начать рассказывать смешную байку.
Тот, кому предмет бросили, должен быстро, пока приятели не успели сосчитать до пяти, начать рассказывать смешную байку. Не успевал, замешкался — плати каждому из игроков по медяку. Игра могла продолжаться долго: хорошо подвешенный язык считался национальной чертой грайанца — как упрямство и выносливость силуранца, вспыльчивость и любвеобильность наррабанца или скрытность жителя Ксуранга.
Сейчас небольшой круглый камешек лежал на ладони у Аранши. Девушка не спеша, со вкусом повествовала:
— …Ну, дружки его и спрашивают: «Ты что ж всех нас, наемников, своей трусостью позоришь? Как ты мог позволить паршивому разбойнику один на один тебя ограбить? У тебя ведь и оружие было!..»
Тут Аранша, сидевшая лицом к лестнице, заметила Хранителя и дарнигара, но даже бровью не повела и закончила свой рассказ:
— А он отвечает: «Было оружие, было! В правой руке — топор, в левой — меч… Обе руки заняты были! Я этого разбойника зубами, что ли, должен был грызть?!»
Привстав, девушка через головы хохочущих друзей бросила камешек в сторону Хранителя. Орешек невольно поймал летящий в него предмет.
— Раз! — требовательно и лукаво начала наемница, не обращая внимания на дарнигара, который из?за плеча Хранителя состроил ей зверскую физиономию и показа кулак.
Солдаты обернулись, на миг смутились при виде начальства, но тут же хором рявкнули.
— Два!
Воины дружески относились к Аранше и всегда готовы были ее поддержать. Раз она дерзит Хранителю — будем дерзить вместе, всему десятку меньше влетит…
На счете «три» Орешек опомнился и выдал байку о том, как знатный путник заночевал в придорожном трактире, а слуге велел стеречь лошадей у коновязи. Перед сном хозяин окликнул слугу через окно: «Эй, ты не заснул?» — «Нет, господин мой, размышляю». — «Да? Интересно, о чем?» — «Уж больно мудрено Безликие мир устроили: суша на воде лежит, а не тонет…»
В полночь господин проснулся и тревожно крикнул в окно: «Эй, не спишь?» — «Нет, господин мой, размышляю». — «И о чем на сей раз?» — «До чего ж мудры Безымянные: небо без подпорок, а не падает…»
Успокоенный господин проспал до утра, а на рассвете вновь спросил в окно: «Ну что, размышляешь?» — «Да, господин». — «Молодец! Хвалю! А о чем?» — «Да вот думаю: как же оно так получилось, что лошадей все?таки свели?..»
Смеялись ли солдаты? Еще как смеялись! Даже те, кто уже слышал эту историю. Правда, Орешек и рассказал ее хорошо, в лицах все изобразил.
— Ладно, — сказал он, закончив рассказ. — Только врага не прозевайте. А то и не заметите, как орава Людоедов к вам подсядет шуточки послушать.
Орешек бросил камешек ближайшему солдату, весело скомандовал: «Раз!» — и ушел, провожаемый восхищенными взглядами.
Спустившись со стены, Сокол и Харнат направились к Дому Исцеления. Когда они были уже у дверей, над головами прокатились три колокольных удара. Полночь.
В первой комнате Дома Исцеления вошедших встретили полумрак и тревожная, непрочная тишина, то и дело разрываемая негромким стоном или хриплым бредом. Раненые спали жарким, тяжелым, душным сном. Старый лекарь Зиннитин менял на лбу у одного из больных мокрую тряпку, рядом на коленях стоял помощник с миской зеленого травяного отвара в руках.
Увидев тихо вошедших Хранителя и дарнигара, Зиннитин почтительно кивнул и глазами показал Соколу на дверь в соседнюю комнату. Тот заулыбался и шагнул к порогу. Недогадливый Харнат двинулся было следом, но был остановлен гневно?укоризненным взглядом лекаря.
В соседней комнате было жарко, как в бане.
Зеленоватый пар застил все вокруг, пахло чем?то горьковато?сладким, тягучим. Жуткое ложе с ремнями для рук и ног было опрокинуто на крышки ларей, чтобы не мешало трем женщинам хлопотать у гигантского, еле влезавшего в очаг котла. В котле пузырилось что?то густое, зеленое.
Две косматые старухи?рабыни, в отблесках огня и зеленых клубах пара похожие на страшных Ночных Ведьм, длинными деревянными черпаками снимали пену в широкий таз. Заметив Хранителя, они захихикали, низко поклонились, побросали черпаки и вышмыгнули за дверь.