— Но как тебе удалось…
— Медяки — направо и налево! Нищие и уличные мальчишки… ты не представляешь себе, как много знает эта публика!
— А этот… слуга… Чинзур, да? Он тоже был с ним?
— Нет, Илларни был один… И вот что еще меня тревожит: кое?кто из нищих признался, что вчера их уже расспрашивали о грайанце с такой внешностью… Его ищут, Нурайна, ищут!
— Думаешь, Таграх?дэр?
— Думаю, кто?то поопаснее этого придурка…
Он не успел договорить: скрипнула дверь. Кто?то входил в дом, воспользовавшись тем, что Нурайна забыла запереть калитку.
Нурайна метнулась на женскую половину и, отведя рукой занавеску, встала на пороге. Она старалась по возможности соблюдать наррабанские обычаи.
В комнату вошел средних лет человек, смуглый, с аккуратно подстриженной бородкой. Золотое шитье на кафтане, массивные кольца на пальцах, серебряный головной обруч с агатом — все говорило о том, что в скромный маленький домик залетела редкая птица.
Вспомнив свой визит к Таграх?дэру, Орешек приосанился и молча устремил на пришельца вопросительный взор.
Гость изящно поклонился хозяину, учтиво кивнул женщине, которая глядела на него из?за откинутой занавески. Затем привычным, грациозным движением снял башмаки. Орешек с удивлением увидел, что ступни гостя выкрашены охрой, а левую лодыжку схватывает тонкий браслет.
Ралиджу и Нурайне стало неловко из?за того, что они забыли разуться, входя в дом.
Окинув взглядом комнату, незнакомец нашел вбитый в стену гвоздь. Неспешно пройдя по вытоптанному ковру, гость повесил на стену кривой меч в богато украшенных ножнах, затем спокойно сел на подушку перед хозяином. Во всем этом было что?то завораживающее. Обычные действия человека, пришедшего в чужой дом, превращались в утонченную церемонию.
Нарушить это действо было бы варварством. Нурайна выпустила из рук занавеску и заметалась по женской половине в поисках хоть чего?нибудь, что могло бы сойти за угощение… Отлично! Ралидж все?таки позаботился о еде! На сундуке стоял кувшин вина и накрытое платком блюдо с лепешками и крупными сливами.
Нурайна важно выплыла на мужскую половину, поставила перед гостем блюдо и кувшин. Сама села рядом — как хозяйка дома, которая имеет право есть вместе с мужчинами.
Только тут гость позволил себе заговорить. Голос его был красив и звучен. Даже гортанный, с придыханиями наррабан?ский язык звучал в его устах почти мелодично.
— Мое имя Нхари?дэр, я смотритель ковра и подушек во дворцовых покоях.
Нурайна почтительно склонила голову. Из этого положения она ухитрилась метнуть на Ралиджа свирепый взгляд и с удовлетворением отметила, что и он догадался поклониться. Ей некогда было объяснять своему спутнику, что смотритель ковра и подушек — это отнюдь не слуга, который следит, чтобы на коврах не было пятен и сора. Нет, их дом посетил один из виднейших наррабанских вельмож, облеченный доверием Светоча, посвященный во все тонкости личной жизни государя и даже имеющий право входить на женскую половину дворца — разумеется, сопровождая своего господина…
— Мое имя — Ралидж Разящий Взор, — представился грай?анец, — а эту женщину зовут Нурайна Черная Птица.
Приподняв выщипанную бровь, Нхари?дэр ждал продолжения: он понимал, что Ралидж представился не полностью. Не дождавшись, взял с блюда сливу и надкусил ее, давая понять, что не гнушается скромным угощением.
— Рад знакомству, почтенный Ралидж, — почти пропел он. — И с тобой я рад встретиться, Нурайна?вэш.
— Нурайна?шиу, — поправила грайанка. — Я не замужем.
В глазах гостя мелькнул огонек, но больше Нхари?дэр ничем не выдал своего удивления. Будто так и было принято, чтобы незамужние красавицы разъезжали по чужим краям в сопровождении посторонних молодых людей.
— Рад это слышать, — сказал он приветливо, — потому что это облегчает мою задачу.
Вельможа обернулся к Ралиджу и теперь говорил только с ним:
— Был ли ты, почтеннейший, на представлении, в котором участвовала Нурайна?шиу?
— Увы, не удалось…
— Ты много потерял. Она была грозна и прекрасна, как Дева?Молния. Ее красота была столь совершенна и необычна, что привлекла высокое внимание Светоча… — Нхари?дэр просиял ясной улыбкой доброго вестника. — Светоч в великой милости своей решил купить твою женщину и прислал меня договориться о цене.
Увидев вместо восторга на лицах собеседников смятение и досаду, вельможа встревожился:
— В чем дело? Неужели есть какое?то препятствие? Скажи, — обернулся он к Нурайне, — не родила ли ты этому мужчине сына?
— Нет, — растерянно ответила Нурайна — и тут же мысленно обругала себя за грубый промах. Надо было скоренько признаться, что у нее целый выводок детишек от Ралиджа.
— Ну вот, — облегченно улыбнулся вельможа Ралиджу. — Если бы она была матерью твоего первенца?сына, ты, конечно, не имел бы права продать ее…
Нарастающая злоба кружила Нурайне голову, мешая трезво оценить ситуацию. А мерзавец Ралидж, похоже, испытывал удовольствие от этой отвратительной сцены…
Женщина ошибалась. Хотя Ралидж и изобразил ответную улыбку, но в душе его тоже клокотала ярость. Он сам не отдавал себе отчета в том, что учтивый наррабанец вызвал в нем воспоминание о весеннем аршмирском дне и о всаднике?Соколе, что пинком отшвырнул его, Орешка, с дороги, а потом за дерзкое слово приказал запороть насмерть. Эти двое не были схожи ни внешностью, ни манерами. Но общим было главное: хозяйское отношение к чужой жизни, спокойная уверенность в том, что с людьми можно делать все что угодно…