Они шли медленно — с такими щитами не побегаешь, — но уверенно и беспощадно. Мосты содрогались под их тяжелой поступью. Редкие стрелы защитников крепости тупо ударяли о черную поверхность щитов.
— Копейщики, в бой! — проорал от Арсенальной башни дарнигар.
Наемники с копьями двинулись было вперед, но град стрел заставил их попятиться.
Ополченцы, отхлынувшие за крепостной ров, заметили, что сопротивление защитников Найлигрима ослабло, и, ободрившись, вновь полезли наверх. Все новые и новые «кошки» впивались в край парапета. На гребне стены вспыхнула рукопашная, и силуранские арбалетчики прекратили стрелять, опасаясь задеть своих. Но Черные Щиты и без поддержки теснили защитников в Толстуху и в Башню Северных ворот.
— Может, ту дуру попробуем? — азартно крикнул Хранитель.
Дарнигар мрачно глянул на торчащий перед Арсенальной башней копьемет и, решившись, кивнул.
Копьемет был построен местными умельцами прошлой зимой, впервые принял участие в битве — и вконец опозорился. Махина, похожая на огромный арбалет, стреляла тонкими бревнами, остро обтесанными с одного конца. Шесть таких бревен уже были без толку разбросаны по полю боя. Седьмое — и последнее — лежало у парапета, но солдаты махнули рукой на нелепое сооружение: возни с «дурой» было много, а прицел у нее оказался никудышный.
Теперь по команде дарнигара наемники начали укладывать в железный желоб последнее «копье», суетясь и мешая друг другу. Харнат, проклиная все на свете, сам поспешил к копье?мету.
В этот миг на западной стене яростно и звонко затрубил рог Тайхо.
— Второй и третий десятки — на западную стену! — скомандовал Харнат и изо всех сил налег на рычаг взводного устройства. Сгоряча он в одиночку сделал то, что обычно делали двое солдат.
И свершилось чудо. Неуклюжий копьемет послал бревно в цель красиво и точно. Длинное мощное «копье» смяло «корону» ближайшей осадной башни — той, что угнездилась возле Северных ворот, — и заклинило люк, через который выбирались на площадку все новые и новые силуранские воины.
Уцелевшие после катастрофы арбалетчики попытались вытащить бревно, но теперь их не защищала «корона», и ободрившиеся защитники крепости быстро сняли их стрелами.
Солдаты, оттесненные Черными Щитами внутрь Башни Северных ворот, воспрянули духом и перешли в контратаку. На помощь к ним подоспели бойцы из Арсенальной башни, которым теперь не преграждала путь завеса вражеских стрел.
Хранитель был в самой гуще схватки. Вылезающие на гребень ополченцы были легкой добычей для его меча, а вот со щитоносцами приходилось повозиться. Громадные щиты с шипами на черной поверхности, глухие шлемы, боевые куртки, плотно расшитые стальными полосами… Силуранские воины были стойки и неуязвимы, как осадные башни.
Но грайанцы, понимая, чем грозит им сдача крепости, дрались, как обезумевшие волки. Копейщики, упираясь во вражеские щиты тяжелыми копьями, опрокидывали силуранцев через парапет. Мечники норовили поймать момент, когда враг «приоткрывался», и наносили удар в горло, а мастера вроде Орешка метили клинком в глазную щель неприятельских шлемов.
Хранитель дрался сосредоточенно и четко. Бойцы, упрятанные в железо и кожу, были всего лишь людьми, к тому же тяжелое вооружение замедляло их движение. Тем, кто выдержал не один бой со стремительными чудовищами, силуранские воины не казались грозными противниками, хотя Орешек оценил их отвагу и выучку.
На помощь редеющим защитникам на стену ринулись жители «городка», даже женщины, которые, чтобы спасти своих детей от рабства или смерти, готовы были противника хоть зубами рвать. С храбростью отчаяния эти помощники перерубали веревки, по которым карабкались враги, отталкивали лестницы рогатинами, наваливались вдвоем?втроем на силуранс?кого ополченца.
Иногда им даже удавалось ткнуть факелом или плеснуть кипятком в прорезь шлема кому?нибудь из Черных Щитов.
Шаг за шагом схватка отползала к Толстухе.
Когда грайанцы прорубились туда, где на парапете лежал мост искалеченной осадной башни, дарнигар весело приказал:
— Эй, парни, малышка заскучала. Займитесь?ка ею!
Несколько бывалых воинов устремились по мосту на верхнюю площадку осадной башни, где среди обломков «короны» и трупов арбалетчиков косо торчало застрявшее в люке бревно. У одного из грайанцев был при себе предусмотрительно захваченный горшок с конопляным маслом. Наемники щедро облили маслом деревянную площадку, высекли огонь и вернулись по мосту на стену, понимая, что о башне можно уже не заботиться.
А на гребне стены тем временем схватка клубилась все ближе к Толстухе. Катапульты были отбиты у врага, солдаты поспешно осматривали их («На одной канаты порублены, а вторая, хвала Безликим, цела!»), а старый наемник осторожно и умело делал очень опасное дело: готовил зажигательные снаряды, на которые пошли остатки «небесного огня». Узкое горлышко глиняного сосуда с горючим составом затыкалось тряпкой, пропитанной конопляным маслом. Тряпка поджигалась в последний миг, когда сосуд уже лежал в ковше катапульты. В воздухе снаряд превращался в сгусток огня, несущийся на врага.
Состава хватило на три сосуда. Первый перелетом угодил в гущу ополченцев, расточая огненные ручьи, ужас и смерть. Бойцы изменили прицел катапульты, второй и третий снаряды по крутой дуге ушли в небо и рухнули на площадку последней уцелевшей осадной башни. Пылающая лава хлынула в люк, превращая внутренность башни в преддверие Бездны, выжигая без пощады все живое и неживое.