Нарр ловко скользил впереди Орешка — то по полу, то по стенам. Похоже, на ладошках средней пары лап были присоски, которыми он держался на гладком камне.
Пытаясь справиться с тоской, Орешек начал расспрашивать спутника, которому он дал кличку Длинный, о Белом Нарре. Провожатый отвечал коротко и неуклюже, но охотно. Понемногу Орешек уяснил себе, что хозяевам подземелья редко удается дотянуть до старости (Длинный так и не сумел объяснить, о каком возрасте идет речь: он не знал, что такое год). Но если какому?то счастливчику удается дожить до белой шерсти, он становится весьма уважаемой персоной в стае. Ему уступают лучший кусок добычи и прислушиваются к его советам во всех случаях жизни.
Вот к этому людоедскому патриарху и конвоировали сейчас Орешка. Именно конвоировали: стая двигалась сзади, на почтительном расстоянии.
Орешек еще раз споткнулся, ударился лбом о каменный выступ, хотел выругаться… но слова застряли в горле. Он провел рукой по стене. Понюхал пальцы, даже лизнул черный налет на них. Вынул из ножен меч, ударил по стене острым кончиком. Подобрал отлетевший черный обломок.
Длинный встревоженно вернулся:
— Идем! Не надо вставать!
— Надо вставать! — строптиво огрызнулся Орешек, продолжая бить мечом по стене. При каждом ударе отлетали осколки.
— Зачем дырку в стене? — проявил бдительность Длинный.
— Да все уже, все, иду! — успокоил его Орешек, вытащив из?за пояса подол рубахи и собирая осколки с полу.
Здесь проходил пласт каменного угля. А уголь наводил захмелевшего Орешка на мысль об огне, тепле, уюте…
Находка развеяла уныние. Теперь Орешек не брел тупо и безнадежно вслед за Длинным — он выискивал местечко, чтобы передохнуть и развести хоть крошечный костерок. И такое местечко нашлось: маленькая пещерка, почти сухая, с грудой камней посередине.
Длинный вернулся, с недоумением глядя на человека, который бережно выкладывал на плоском камне маленькую черную пирамидку. Наконец нарр потребовал объяснений.
Орешек не стал скрывать, что собирается развести огонь и согреться.
— Камни не горят! — поставил его в известность Длинный.
Орешек хотел ответить, что у колдуна еще и не то гореть будет, и тут вспомнил, что не позаботился о растопке. Зажечь куски каменного угля искрой от огнива — задача заведомо невыполнимая.
А стая уже подтянулась ближе, в пещерку заглядывали круглые темные морды самых смелых и нахальных нарров. Сейчас у них на глазах недотепа?человек будет пытаться зажечь камни, пока не плюнет на эту идиотскую затею. Тогда нарры потеряют к нему всякое уважение, навалятся всей стаей и сожрут.
А если… Вей?о! Не поможет ли другая находка?
Откупорив флягу, Орешек осторожно полил ее содержимым горку угля.
— Мокрые камни не горят! — Длинный упорно пытался растолковать глупому колдуну простые житейские истины… но замолчал, увидев, что черную горку обняло прозрачное голубое пламя.
Пещера, от начала времен не видевшая света, кроме жалких пятен светящегося мха, озарилась неярким сиянием — для привыкших к сумраку глаз оно казалось ослепительным. По стенам драгоценными камнями заиграли редкие капли, отражая огонь. Потолок перечеркнула громадная тень человека, наклонившегося над костерком.
— Все! — торжествующе воскликнул Орешек, еще раз отхлебнув из фляги. — Никуда не пойду, мне и здесь хорошо! Волоките своего Белого Нарра сюда!
Последовал короткий визгливый обмен мнениями, после чего стая унеслась дальше по коридору. А Длинный остался — караулить.
Орешек вытянул над огнем ладони, с наслаждением впитывая тепло. А нарр бочком подобрался к открытой фляге, которую Орешек поставил на пол. Принюхался. Передернулся от омерзения:
— Зачем такое пить?
В глазах Орешка плясали не то отблески огня, не то ехидные лукавинки:
— Ну как же, ведь это и есть главная волшебная сила. Глотнешь — и станешь колдуном. Хочешь — камни руби, хочешь — воду жги… врагов хоть сотнями в клочья раздирай… хорошо!
И вновь принялся хлопотать над костерком, краем глаза наблюдая, как Длинный осторожно тянется к фляге. Вот захватил добычу цепкой ладошкой, вот поднес к губам…
Дикий вой огласил пещеру. Нарр отшвырнул флягу и покатился по полу, свернувшись в клубок.
— Зачем же добро?то проливать? — упрекнул его Орешек, подбирая флягу и выплескивая уцелевший остаток жидкости себе в рот.
Нарр не обратил внимания на слова человека. Он вскочил и попытался пройтись по пещере на трех лапах, яростно жестикулируя остальными тремя. Это ему плохо удавалось, он падал через каждые несколько шагов. Тем не менее с горем пополам добрался до стены, вскарабкался под самый потолок и разразился оттуда речью. Не удержался, крепко шмякнулся на пол и, не пытаясь встать, продолжил свой монолог, переходящий в невнятное бормотание.
Орешек от души хохотал над охмелевшим нарром.
Смех был прерван властным вопросом:
— Что с ним?
Орешек обернулся — и чуть не охнул.
Он представлял себе Белого Нарра дряхлым беспомощным старцем, о котором трогательно заботится родное племя. А у входа высился грязно?серый гигант, не ниже самого Орешка. Выглядел он просто… просто жутко!
А Орешек еще умилялся, что старику уступают лучший кусок из добычи.