Сейчас там копошилось, пытаясь встать, нечто, отдаленно напоминающее человека. С головы до ног оно было перемазано глиной, даже лицо было заляпано рыжими пятнами. Поминая нечисть, нежить, Хозяйку Зла и все того же Тайхо, бедняга с трудом поднимался на ноги и вновь растягивался к полному восторгу присутствующих. Он был похож на Глиняного Человека из сказки — чудовище, которое ходит по домам и ворует непослушных малышей.
«Новичок, — определил Орешек. — Неуклюжий?то какой!»
— Я этого Тайхо!.. — вопил Глиняный Человек. — Я ему уши по самые плечи оттяпаю! Я ему ноги повыдергиваю вместе с копытами! Я его по бревнышку раскатаю! Я его…
— Заткнись! — холодно приказал дарнигар. — Никого ты и пальцем не тронешь.
— Никого ты и пальцем не тронешь.
Заслышав голос начальства, Глиняный Человек сделал отчаянное усилие и поднялся во весь рост. Он даже попытался протереть грязными руками лицо, отчего приобрел еще более причудливый вид.
— Выбирайся из ямы, — презрительно сказал Харнат, — и ступай в баню… ах да, сегодня там женщины… Ну, пусть кто?нибудь выльет на тебя пару ведер воды.
Отвернувшись от уничтоженного бедняги, Харнат свирепо рявкнул:
— Где Тайхо?!
По толпе прошел говорок, солдаты расступились — и перед дарнигаром оказался крепкий, круглолицый мальчишка лет десяти?одиннадцати. На нем были мягкие сапожки, ладная курточка, холщовые прочные штаны — все чистое, аккуратное, хорошо пригнанное. Взгляд Орешка с удивлением остановился на зелено?красной перевязи наемника, красовавшейся на груди мальчика.
— Что здесь происходит? — грозно вопросил Харнат. — Что за балаган ты устроил? Зачем этого придурка в яму спихнул? Мальчишка ничуть не смутился.
— Это я его учу, — объяснил он и сплюнул с великолепным презрением. — Стоять и то не умеет! Де?ре?евня!
Это был тон бывалого солдата, прошедшего все мыслимые и немыслимые невзгоды и передряги.
— Вей?о! — не выдержал Орешек. — До чего же здесь наемники грозные!
Харнат тревожно оглянулся на Сокола. А паренек и тут не оробел — подтянулся и шагнул вперед.
— Тайхо Радостный Оклик! — звонко представился он. — Из Семейства Чинваш! Вторая сотня, шестой десяток!
В больших серых глазах плясали смешинки, губы прилагали героические усилия, чтобы не растянуться до ушей. Это было лицо ребенка, которого ни разу в жизни никто не бил.
Харнат решительно встал между мальчишкой и Ралиджем:
— Пусть мой господин не гневается! Отец этого мальчика, Джайхо Грозный Оклик, был десятником во второй сотне и погиб от подлой разбойничьей стрелы в спину, а мать умерла еще раньше. Да, мы не имели права оставлять малыша в гарнизоне, но… куда ж его… на дорогу вышвырнуть, чтоб милостыню просил?..
Голос его осекся.
К удивлению Орешка, шайвигар не воспользовался затруднительной ситуацией, в которую попал его противник. Наоборот, Аджунес поспешно подхватил оборвавшуюся речь дарнигара:
— Разумеется, казна не обязана заботиться о сироте погибшего десятника, но пусть мой господин не сомневается: этот мальчик сторицей вернет то немногое, что на него затрачено, — вернет преданной службой королю и Великому Грайану. Он уже сейчас владеет оружием не хуже иного взрослого, а я сам обучаю его грамоте и счету, дабы он стал достоин чести служить под рукой нашего высокородного Хранителя…
Голос, как всегда, льстивый и подобострастный, но глаза перестали бегать, смотрят неуступчиво и твердо. Видно, что за Тайхо шайвигар намерен стоять насмерть. Вей?о! Два заклятых врага объединились!..
— Ну, вояка, — обратился Хранитель к маленькому наемнику, — какое оружие предпочитаешь?
— Меч и арбалет, — без запинки ответил Тайхо.
— Ар?ба?лет? А ты его поднимешь? Парнишка покосился в сторону мишени — деревянной фигуры с грубо намалеванным лицом.
— «Старому дружку» за сто шагов стрелу в глаз положу!
— Да ну? За сто шагов? Своих или моих?
— Да пусть хоть вон та цапля намеряет, — кивнул Тайхо в сторону высоченного, длинноногого бойца. — Все равно не промажу!
— Хотел бы я посмотреть… — начал Орешек, но заметил, что Харнет и Аджунес, разом потеряв интерес к этой сцене, тревожно глядят на спешащего к плацу солдата.
Как тут же выяснилось, это был один из часовых.
Он сообщил, что с юга к крепости приближается обоз.
— А! — сказал дарнигар, мгновенно успокаиваясь. — Это из Ваасмира. Они часть податей в столицу отправляют, а часть — нам. Товарами разными, на нужды гарнизона. Кожа для обуви, железо в слитках…
Орешек весело заявил, что хочет встретить обоз, и, не дожидаясь помощников, поспешил к Южным воротам. Он чувствовал себя, как ребенок среди груды новых игрушек: глаза разбегаются, не знаешь, какой заняться, а ту, что уже в руке, бросаешь без сожаления ради следующей…
Дарнигар был оскорблен. Ради каких?то купчишек прервать воинский смотр! Обидеть невниманием солдат — истинных хозяев крепости, ее душу и сердце! Чем был бы Найлигрим без своего доблестного гарнизона?!
Шайвигар без труда прочел по лицу Харната обуревавшие того чувства, но, как ни странно, не испытал злорадства. Совместная «битва за Тайхо» на миг примирила соперников. Аджунес даже захотел сказать своему врагу что?нибудь теплое, сочувственное.