— Боюсь, что нет. Я вообще сомневаюсь, что подобные машины сохранились где?нибудь на орбитальных станциях или в марсианских колониях. Они очень сложно устроены и содержат редчайшие биомеханические компоненты, а технология их починки утеряна.
— Значит, вы не можете помочь Жан?Полю? — воскликнула Эйла.
— Да нет, почему же. Могу. Проведя серию операций, я, наверное, смогу правильно соединить достаточное количество волокон, чтобы восстановить основные моторные функции организма. Например, он сможет ходить. Может быть, не так хорошо, как прежде, но сможет. Также к нему вернется контроль за собственным мочевым пузырем и кишечником… и, если вы позволите мне затронуть эту деликатную тему, функционирование его половых органов также будет восстановлено.
Эйла рассмеялась, чтобы скрыть смущение. Она забыла, что этот человек был священником, или кем?то в этом роде. Да еще с Бельведера. Из того немногого, что отец рассказывал ей о жизни на этой станции, она знала, что нравы там крайне пуританские. Наверное, брату Джеймсу было нелегко говорить об этом, особенно с женщиной. Он был странным человеком. Что?то в нем ей инстинктивно не нравилось, но благодарность за то, что он вернул Жан?Полю желание жить, заставляла ее подавлять свои неосознанные чувства.
Она остановила машину у входа в Главный зал.
— Спасибо вам за все, брат Джеймс, — сказала она, с силой пожимая ему руку.
Потом, сама того не ожидая, она потянулась к нему и поцеловала его в щеку. Ее позабавило, как он отдернулся назад, словно ужаленный, а потом поспешно вылез из машины.
— Я навещу вас завтра утром, мисс Хэддон, — сказал он и быстро вошел в зал.
Мило лежал на своей койке, закинув руки за голову и прикрыв глаза, представляя собой единственный островок спокойствия в окружающей его бурной деятельности. Вокруг него солдаты готовились, проверяя обмундирование, снаряжение и оружие. В то время, когда их возбуждала близость военной операции, Мило возбуждался от мысли о том, сколько удовольствия он мог бы получить от юной и обворожительной Эйлы Хэддон.
Его эротические фантазии были прерваны, когда кто?то рядом произнес его имя. Он открыл глаза. Около койки стоял адъютант Вьюшинкова.
— Да, в чем дело? — спросил Мило.
— Капитан Вьюшинков просит вас зайти в его отсек.
— С удовольствием, — ответил Мило, спуская ноги с кровати.
Он ожидал этого вызова. Всю ночь Вьюшинков совещался со своими офицерами, разрабатывая основные этапы атаки на Пальмиру. Адъютант проводил Мило до апартаментов капитана. Вьюшинков сидел за столом, на котором были разложены фотографии Пальмиры с воздуха. Несколько мест на фотографиях были помечены жирными крестами.
— Садитесь, брат Джеймс, — сказал Вьюшинков, когда адъютант вышел.
Он налил стакан водки и двинул его в сторону Мило. Тот взял его, заметив сильно раскрасневшееся лицо капитана, он, вероятно, был немного пьян. А может быть, и сильно пьян. Мило мог со всей уверенностью сказать, что этот русский нервничает. Скорее всего, он еще никогда не участвовал в настоящей военной операции — между орбитальными станциями не было конфликтов уже сотни лет, а он, должно быть, был еще ребенком, когда на Караганде в последний раз вспыхивал мятеж. Так что единственным его военным опытом могли быть игры на тренажере.
Мило сделал большой глоток водки, поставил стакан на карту и улыбнулся Вьюшинкову.
— Все готово?
— Да, брат Джеймс. Мы атакуем в 4.00, перед самым рассветом. Наземные подразделения выдвинутся на позиции за полчаса до этого и будут как раз на местах, когда мы ударим.
— Прекрасно, — сказал Мило. — А потом, когда дым рассеется, вы провозгласите Пальмиру частью Космической Республики Караганда, ведь так?
— Да, на некоторое время, — кивнул Вьюшинков.
— А потом, когда дым рассеется, вы провозгласите Пальмиру частью Космической Республики Караганда, ведь так?
— Да, на некоторое время, — кивнул Вьюшинков.
— На некоторое время? — переспросил Мило.
— Все будет зависеть от развития ситуации. Но это место действительно настоящий клад.
Мило улыбнулся.
— Скорее всего, только один из них. Не может быть, чтобы Пальмира осталась единственным поселением на планете. Остальные могут быть не такими технологически развитыми — Пальмире очень повезло в этом отношении, но это не важно. Используя это поселение как базу, вы сможете покорить всю планету. Нельзя сказать, чтобы она была в наилучшей форме, но от большей части генетических загрязнений ее можно очистить, ведь теперь нам не угрожают эпидемии. Должен сказать, что мои познания по части генной инженерии просто огромны.
Вьюшинков вылил в свой стакан остатки водки и посмотрел на Мило.
— Кто вы такой, брат Джеймс?
— Все, что вам нужно знать, так это то, что я ваш друг и союзник, капитан Вьюшинков.
— Надеюсь, так как я собираюсь сделать вас своим специальным советником.
— Спасибо, сочту это за большую честь.
— Но при первом же намеке на измену — вы мертвец.
— Не беспокойтесь на этот счет, капитан. Я был и всегда буду вашим верным слугой. — Мило улыбнулся ему и поднял свой стакан.
Лон Хэддон проснулся, прервав удивительный сон. Ему снилась Глинис, мать Эйлы. Он шел вместе с ней по берегу моря в тени пальмовых ветвей. Садилось солнце. Она разделяла его триумф, разделяла его радость за космонавтов и то, что они собой олицетворяли. Будущее для Пальмиры. И для Эйлы.