— Смотри, — сказал Робин, показывая на монитор, датчик которого располагался на корме Той.
Громадное змеевидное тело, медленно извиваясь, погружалось в глубину. Оно было настолько велико, что его задняя часть была за пределами действия ультразвуковых сенсоров Той и терялась в тумане. На месте головы развевались полосы развороченной взрывом плоти. Вырываясь на волю, Той разнесла чудовищу голову.
— Бо'и'я?Ма', ш'о э'о? — выдохнула Джен, не замечая струйки крови, стекающей по ее подбородку.
— Подводный червь, — объяснил Робин. — Но я никогда не видел таких здоровенных.
Джен вспомнила, как Цери однажды сказала, что подводные черви представляли основную угрозу для ее старой подводной станции. Она говорила, что они огромны, но… Джен с содроганием наблюдала, как слабо извивающееся тело скрывается в глубине.
— Боже мой! Что с тобой случилось? — воскликнул Робин.
Она обернулась. Он с ужасом в глазах смотрел на нее. Джен прикоснулась рукой к подбородку и посмотрела на нее. Ладонь была мокрой от крови.
— Все в по'я'ке. Я себе п'окусила ясык… Э'о совсем не 'ак с'ашно, как ка'э'ся.
— Может быть. Но кровотечение просто сумасшедшее.
— Мы приближаемся к поверхности, — перебила их Той. — Скоро я смогу установить радиосвязь с Фебой.
— Скоро я смогу установить радиосвязь с Фебой.
Джен сплюнула кровь в бумажное полотенце и приказала:
— По'нимись на пове'хнос'ь. Нам п'иде'ся ве'ну'ся на Небесного Ангела. Ка'э'ся, мне необхо'има ме'ицинская помощь.
Той продолжала подниматься. Они миновали толстый плотный слой розовых водорослей, сумевших облепить Той своими веревкообразными стеблями. Эти водоросли?мутанты покрывали огромные пространства Тихого и Атлантического океанов. Джен не могла вспомнить, для какой именно цели их вывели: может быть, как дешевую пищу для стран «третьего мира», или они явились результатом диверсии одной Генной корпорации против морских ферм другой. Так или иначе, теперь их было огромное количество. Образец этих водорослей уже хранился в быстро растущей коллекции Той.
Аппарат вынырнул из воды и завис метрах в шести над розовой поверхностью моря. Джен посмотрела на мониторы. С востока приближался массивный грозовой фронт. Черные тучи растянулись по небу на многие километры. В их глубине сверкали молнии.
— Феба на связи, — сказала Той.
Сразу же они услышали голос Фебы:
— Вы должны немедленно возвратиться на Небесного Ангела. Ситуация изменилась.
— Мы и 'ак соби'ались ве'ну'ся, — ответила Джен. — У нас п'оисошел нещас'ный слущай. Нищего се'есного, если 'ебе э'о ин'е'есно.
Программа не ответила, поэтому Джен спросила:
— А ш'о п'оисошло?
— Я засекла космический корабль, вошедший в земную атмосферу, и проследила его до посадки на северо?восточное побережье Австралии.
В других условиях Эйла была бы рада видеть, как счастлив отец, но сейчас, когда Жан?Поль находился в таком состоянии, она не могла разделить радость отца. Она чувствовала себя виноватой, потому что он, бросив все дела, примчался к ним в больницу прямо с посадочной площадки, и в то же время его суетливость немного раздражала ее, так как она боялась, что его радостное возбуждение плохо подействует на Жан?Поля. Но Эйла не могла заставить себя сказать ему об этом. Пока…
— … И они оправдали все мои ожидания! — говорил отец, расхаживая взад?вперед по комнате. — Может быть, даже превзошли их! Они обещают оказать нам любую посильную помощь — научную, техническую… — он бросил взгляд на Жан?Поля, — медицинскую. Любую!
— Ты с ними еще не говорил о Жан?Поле? — спросила Эйла.
— Нет, дорогая, еще не говорил. У меня не было такой возможности. Мы не обсуждали ничего конкретного. Надеюсь, что это мне удастся на банкете в их честь. Но я знаю, что среди них есть два медика — один карагандинец, другой — священник с Бельведера.
— А откуда ты знаешь, что они собираются на банкет? Я слышала, что объявлен строжайший карантин.
— Да, но временный. Пока они не произведут необходимые анализы нашего воздуха, почвы Пальмиры, пищи и крови, образцами которых мы их снабдили. Но я уверен, что это не более чем формальность. Посмотри на нас — мы все абсолютно здоровы. — Тут он понял свою бестактность и осекся. Он подошел к кровати Жан?Поля.
— О Боже… простите…
— Да бросьте вы, Лон, — проговорил Жан?Поль. — Я понял, что вы имели в виду.
Эйла погладила лоб Жан?Поля и спросила отца:
— Они боятся инфекции?
— Ну, да. Но их нельзя в этом винить.
— А как насчет нас? Мы ничем от них не заразимся?
— Я уверен, что нет. Они выросли в почти стерильных условиях.
— А сколько их? — спросил Жан?Поль.
— Сегодня мы встретились с четырьмя, но капитан Вьюшинков сказал, что экипаж состоит из двадцати девяти человек.
— Сегодня мы встретились с четырьмя, но капитан Вьюшинков сказал, что экипаж состоит из двадцати девяти человек. Их было тридцать, но, к сожалению, один из священников с Бельведера по пути сюда умер. Сердечный приступ.
От такой новости у Эйлы защемило сердце. Это не говорило ничего хорошего о бельведерианской медицине, особенно если учесть, что попутчиком умершего был врач. Может быть, у карагандинцев медицина на более высоком уровне? Она очень надеялась на это.