Жан?Поль сосал через соломинку, пока не осушил всю чашку. Потом он вздохнул и закрыл глаза. Эйла с беспокойством посмотрела на него. Его лицо выглядело изможденным и бледным.
— Тебе все так же больно?
Он открыл глаза.
— Нет, сейчас полегчало, — медленно проговорил он. — Эта инъекция сработала. Хуже всего — зуд под гипсом. — Он был в гипсе от шеи до пояса. — Хорошо еще, что внизу я его не чувствую. И еще хорошо, что я не чувствую этого чертова катетера. — Он вымученно улыбнулся ей.
Ее ответная улыбка получилась не лучше. Она просто не могла видеть его в таком состоянии.
— Космонавты уже скоро прилетят, — сказала Эйла. — Я уверена, что папа прав, — они смогут помочь тебе.
— Ага, конечно.
— Правда.
Он взял ее за руку.
— Я знаю, как ты на это надеешься. Но, что бы ни говорили доктора, Лон, ты, я прекрасно понимаю, как сильно пострадал. Это не «временный» паралич, и он не пройдет сам по себе. Я вижу это в глазах врача… и Лона. А эти космонавты должны быть настоящими волшебниками, чтобы суметь помочь мне.
— А в моих глазах ты не видишь того же, что и в глазах папы и Стивена?
— Нет. Только надежду и любовь. Ты меня слишком любишь, чтобы принять действительность такой, какая она есть.
— И я верю, Жан?Поль. Ты выздоровеешь, космонавты помогут тебе.
— Надеюсь. Но я должен быть честен с тобой, Эйла. Если они не сумеют починить меня, то я не думаю, чтобы я захотел быть таким… дальше.
— Не говори так! — крикнула она. — Так может говорить только… только трус!
— Трус? — улыбнулся он. — Да, я думаю, что предпочел бы умереть, чем жить вот таким — беспомощным и бесполезным. А мысль, что я уже никогда не смогу доказать на деле свою любовь к тебе, Эйла… Я просто не могу так. Наверное, я трус.
Ее глаза наполнились слезами.
— Прекрати, прошу тебя.
— Извини. Давай поговорим о чем?нибудь другом. О чем угодно. Например, как там наши глубоководные друзья? Больше не появлялись?
Вытерев слезы тыльной стороной ладони, она сказала:
— Появлялись. Прошлой ночью. Группа тварей прорвалась сквозь внешние ворота и прошлась по рыбным фермам. Наделали много разрушений и съели кучу рыбы. Об этом узнали только утром. За ними послали отряд охотников во главе с Жюли. Я еще не знаю, насколько удалась их миссия. Я даже не знаю, вернулись ли они.
— Звучит не очень весело.
Она заметила, как стал слабеть его голос.
— Точно. Будем надеяться, что космонавты нам помогут и с этим.
— Да, вы возлагаете немалые надежды на их прилет.
— Знаю. Я становлюсь похожа на отца и Лиля. Нам так нужна помощь. Слишком много происходит неприятностей, и слишком быстро. Без помощи извне Пальмира не просуществует и десяти лет.
Он прикрыл глаза, и она подумала, что Жан?Поль заснул, но через некоторое время, не открывая глаз, он спросил:
— А что… что с моими людьми? Приговор уже приведен в исполнение?
— Да, — ответила Эйла.
— Сегодня на рассвете. Их проводили до границы Пальмиры. Им дали запасы, одежду, воду, пару ружей. Сказали, где они смогут откопать остальную амуницию. На побережье осталось еще несколько нетронутых Дебрями мест — у них есть шанс выжить.
— Конечно, — сказал Жан?Поль, не открывая глаз.
— Неприятность состоит в том, — нерешительно продолжала Эйла, — что они заставили уйти всех твоих людей. Не только взбунтовавшихся, но и остальных, кто не имел к этому никакого отношения.
Жан?Поль открыл глаза:
— Всех?
— Боюсь, что так. За исключением обожженных, находящихся в больнице, и тебя. Лиль не хотел этого делать, но случился бы бунт, если бы он не согласился.
— Дьявол, — сказал Жан?Поль.
Капитан Вьюшинков выбрался в коридор. Он был раздражен.
— Что такого произошло, что вы вытащили меня с мостика за двадцать минут до входа в атмосферу? — потребовал он объяснений у брата Джеймса.
— Простите меня, капитан, но это очень важно. Я просто подумал, что вы должны узнать об этом первым… — Брат Джеймс открыл дверь в туалет и пропустил его вперед.
Капитан Вьюшинков заглянул внутрь. Посреди маленькой комнатушки плавал в воздухе отец Шоу. Его лицо посинело. Вьюшинков повернулся к брату Джеймсу.
— Он мертв.
— Да. Минут десять назад он сказал, что чувствует себя неважно и пошел сюда. Вы же знаете, как я беспокоюсь о его здоровье, поэтому и решил убедиться, что с ним все в порядке. Я нашел его вот таким.
— Что, по вашему мнению, послужило причиной смерти?
Брат Джеймс пожал плечами.
— Не могу сказать с полной уверенностью до того, как проведу аутопсию, но мне кажется, сердечный приступ. Путешествие оказалось слишком тяжелым для него.
Вьюшинков опять посмотрел на труп. Костюм отца Шоу был расстегнут, в воздухе стоял запах испражнений. У священника определенно не хватило времени воспользоваться туалетом перед смертью. Судя по цвету лица отца Шоу, Вьюшинков мог сказать, что тот умер скорее от удушья, нежели от сердечного приступа. Да и выражение, застывшее на лице — выражение крайнего ужаса, — отнюдь не свидетельствовало о быстрой смерти.
«Однако зачем брату Джеймсу понадобилось убивать его?» — подумал он.
— Нам придется оставить отца Шоу здесь на некоторое время. Привяжите его. Не хотелось бы, чтобы он начал прыгать по всей каюте во время приземления. Я объявлю этот отсек закрытым для посещения.