— Входи, мил человек! — отозвалась Джасс и чуть придвинула к себе топор. На всякий случай.
«Мил человек» осторожно толкнул дверь и просунул в образовавшуюся щель острый нос и ярко-голубой глаз. Если судить по этим частям тела, то ему от силы лет девятнадцать сравнялось.
— Здравствуй, бабушка…
— Чего?! — рявкнула ведьма.
Парень, вместо того чтоб отпрянуть назад и броситься наутек, стремительно переместился внутрь дома и замер посредине ведьминого обиталища, как каменное изваяние. Он удивленно таращился на Джасс круглыми глазами. Непогода порядком потрепала гостя, превратив русые кудри в смерзшиеся сосульки, а дорогую подбитую мехом куртку в скрипучую ледяную кольчужку, от которой откалывались грязные кусочки льда и звучно шлепались на пол.
— Девушка, а где бабулька?
— Какая бабулька?
— Ведьма кераганская, — охотно пояснил юноша.
Джасс рассмеялась. Такие истории происходили столько, сколько она себя помнила на этом острове. Верить с первого взгляда, что она и есть кераганская леди, люди, как правило, наотрез отказывались.
— Я и есть бабулька, внучек, — нелюбезно пояснила она.
— Как так?
— А вот так! Не нравится — проваливай. Ищи другую «кераганскую ведьму». Может, и найдешь.
Юноша потоптался на месте, оставляя вокруг себя лужицы натаявшего снега.
— Может быть… вы поможете мне… леди?
— А кто ты таков, гость дорогой? Откуда взялся?
— С Джилло приплыл.
Невелик подвиг, когда ветер попутный, на дворе лето и море спокойно, но в лютую непогоду, в шторм высунуть нос с неприступного Джилло рискнет только отчаянный смельчак, почти безумец. В голубых глазах молодого человек не видать было следов безумия, наоборот, он взирал на мир спокойно и вполне разумно.
— В такую погоду? Вот сумасшедший! Как тебя звать?
— Ильдерим ит-Садред ис-Кирнас, наследник лорда Джиллса, — представился юноша и поклонился.
Джасс ответила сдержанным кивком. Этого еще не хватало. Весьма и весьма сомнительно, чтобы лорд Садред, владетель Джиллс отпустил своего сына в бушующее море, пусть даже и в гости к кераганской ведьме. Значит, что-то там у них приключилось. Что-то нехорошее.
— Отец знает, где ты?
Юноша обиженно фыркнул:
— Я не маленький! Моя «Луноликая» по-прежнему самая лучшая шикка на Агеях!
— Я вижу, что не маленький, а вполне взрослый здоровенный дурак.
— У меня дело важное.
— Важнее жизни?
— Важнее, — серьезно ответил голубоглазый. — У меня невесту приворожили.
Вид у парня был донельзя несчастный и потерянный. Наследник грозных морских лордов, двести лет державших в страхе все северное побережье Вейсского моря, выглядел как мокрая побитая собачонка.
Жаль его, но жизнь и так полна разочарований.
— А я чем тебе смогу помочь? — развела руками Джасс.
— Отсушками-присушками я не занимаюсь. Честно скажу, не умею. Зря ты жизнью рисковал, парень, я ведь только в погодах разбираюсь, коврики плету, заговариваю ракушки. Я — простая неученая ведьма, а тебе нужна настоящая магичка.
Под лорденком натекла изрядная лужа талой воды, а, судя по выражению его глаз, должна была стать вскоре шире и глубже. И солонее.
— Врешь ты все! Врешь! Просто не хочешь или цену набиваешь! — С этими словами Ильдерим выдернул из-за пояса тяжелый кошель, да и вывернул его прямо на пол, в лужу. — Вот! Бери все, только помоги.
Однако рановато Джасс начала жалеть юношу. Она тотчас припомнила, как Ириен умел окидывать собеседника морозно-ледяным взглядом, от которого у слабонервных, но чрезмерно горячих дрожали все поджилки, и проделала этот номер с тем же результатом. По испытанному рецепту эльфа пускаться в разговоры при этом не следовало ни в коем случае. Жертва должна была истолковать сей взор в меру собственной фантазии и испытать целую гамму пренеприятнейших чувств.
— Что же мне делать, госпожа ведьма? — Голос юноши резко упал до трагического шепота. — Мне теперь только в петлю и дорога.
Нет, право слово, эльфийские штучки вещь нужная и дельная. Мысленно Джасс поблагодарила обоих эльфов — и Ириена, и Яримраэна, которые щедро поделились с ней когда-то столь нехитрой и полезной премудростью.
— Ну это совершенно ни к чему, милорд. Зачем же так сразу и в петлю? С этим всегда можно успеть. Да вы садитесь к огню, снимайте вашу куртку. — Теперь голос ведьмы сочился настоящим медовым бальзамом. — Будьте гостем дорогим. Хотите рыбного пирога?
Вот тебе и знаменитая кераганская ведьма. Ильдерим ожидал увидеть согнутую в три погибели, старую-престарую бабку с крючковатым носом, хромую и кособокую, чтоб на вид не меньше ста лет. И бородавок, бородавок побольше. Прям как в матушкиных сказках про злых и добрых колдуний. А иначе что за ведьма? Так оно и вышло. Видно, нельзя без бородавок и костяной ноги. Ведьма оказалась хоть и престарелая, но на настоящую каргу не тянущая. Тридцать лет — возраст солидный, можно сказать, одной ногой в могиле, но для всамделишнего колдовства неподходящий.
Однако Ильдерим из славного рода владетелей острова Джиллс не привык сдаваться просто так. Какая ни есть, а настоящая ведьма. Не чета ихнему святому отцу — последней материнской прихоти. Мать пожелала приютить в замке миссионера-приблуду, способного лишь вести занудные и совершенно непонятные разговоры о божественных промыслах. Кто в нем смыслит — в божественном? Отец прямо сказал, что в дела божеские вмешиваться не привык, а так как боги в его дела нос не суют, то пусть святой брат Эргин и свой держит подальше. Во избежание, так сказать. Брат Эргин послушался. Еще б ему не слушаться, когда отец держал его за ногу на весу над обрывающейся в море стеной. Но толку от святого брата ровным счетом никакого. Магию он клянет последними словами, плюется и знай осеняет себя непонятными знаками, дурак старый.