— Жрать и пить не перехотелось, гости дорогие? Кому не понравилось — смело может выметаться.
Желающих покинуть гостеприимный «Приют» не сыскалось. Народ вернулся к выпивке и более мирным развлечениям, благо тем для обсуждения прибавилось.
— И чего тебя нелегкая занесла к нам с Хейта? — мрачно спросил у эльфа Кампай. — Кто теперь кровищу будет убирать? А?
Эльф удивленно изогнул бровь. Похоже, зря он надеялся, что его отказ от использования мечей кто-то сумеет оценить по достоинству. Пусти он их в ход, крови было бы не в пример больше.
— И тебе привет, Кампай, — ответствовал Альс.
— Не сильно-то тут соскучились по тебе.
Эльф вздохнул. Ничего не изменилось за последний год: вкус пива, раскрасневшиеся лица, запах перегара, визг терзаемой цитры и неприязнь старикана Кампая Соога. На самом деле орк был совсем еще не так стар. В его пышном хвосте на макушке хватало седых волос, но в плечах он по-прежнему оставался необычайно широк, а в руках его имелось столько мощи, что Кампай мог без всякого видимого усилия гнуть подковы. Темно-коричневое жесткое лицо орка уже прорезали глубокие морщины, но Альс сильно сомневался, что его законная жена и десяток не менее законных наложниц имели основание жаловаться на своего супруга и господина.
— Мы тут все надеялись, что ты останешься зимовать в Хэйе. Чегой-то тебя назад потянуло?
— Дела, — легкомысленно махнул рукой эльф. Ему не хотелось ругаться. — Хочу заночевать в «Приюте». Ты не возражаешь?
— Я распоряжусь насчет комнаты, Ириен Альс, но только до утра. Понял? — проворчал орк. — И держись подальше от моих детей!
— Мы уже говорили на эту тему, — нехотя ответил Ириен. Собственно говоря, ничего иного он и не ожидал.
Разговор сочли состоявшимся только после потасовки, завершившей долгий обмен оскорблениями, когда эльф попытался отдать Кампаю оружие его погибшего сына. Тот бросился на Альса с тесаком, и эльфу стоило немалого труда отбиться и не поранить потерявшего голову орка. Их с трудом разняли, но орк не торопился менять гнев на милость и признавать, что в смерти Дориная Альс ни в коей мере виноват не был и быть не мог.
— С тебя еще кружка, — заявил эльф. — За моральный ущерб.
Не то чтобы он сильно хотел пить, тем более пиво. Просто из вредности захотелось лишний раз поддеть орка. Кампай потрясенно уставился на наглого постояльца.
— Это еще в честь какой радости?
— Мог бы и предупредить. — Альс небрежным жестом указал на выносимые во двор тела. — Они, похоже, тут отирались не один день, поджидая меня.
— А что изменилось бы? — криво ухмыльнулся хозяин «Приюта», но кружку налил доверху и водрузил ее перед носом у эльфа.
Тот в ответ пожал плечами. Действительно, разницы никакой. Ну, может быть, Альс не стал ограничиваться бы только человеком, чья смерть точно никого не опечалила. А с другой стороны, обратись эта незадачливая четверка к эльфу по-хорошему и тем более не настаивай она на немедленном сопровождении в Хэй, то он бы подробно объяснил, и где в городе можно найти Онарзона, и как застать его врасплох. Весть о безвременной кончине старого негодяя действительно порадовала бы несказанно добрую половину населения Ветланда, а вторая половина наверняка сожалела бы громогласно, что не приняла в его упокоении более деятельного участия. Большего выродка, чем Онарзон, даже в Хейте сыскать было сложно. Убийца, работорговец, насильник и растлитель малолетних, Онарзон мог спать спокойно только в окружении десятка телохранителей, но с Альсом он предпочел расплатиться по-честному, без обмана, зная, что в противном случае ему не помогут и двадцать охранников. И уж совсем излишним в беседе с Ириеном употреблялось слово «братанчик», потому что у эльфа никогда братьев-сестер не было. Один он родился у отца с матерью.
— Нет, ну почему стоит тебе переступить порог моего заведения, как сюда слетается шваль со всего Ветланда? Прямо как мухи… на то самое. Можешь мне объяснить сей феномен, Ириен Альс? — рассуждал вслух Кампай. — Мне впору устраивать рядом погост, чтобы хоронить всех убитых тобой в «Приюте» за неполных два года.
— И не так уж много их было, — огрызнулся беззлобно эльф. — По пальцам можно пересчитать.
— Ага. По пальцам рук и ног. Твоих и моих.
— Все потому, что место у тебя здесь беспокойное. Привечаешь всех подряд, без разбора — лишь бы платили серебром. От жадности так всегда и получается. По-ученому сей феномен называется «побочный эффект».
Альс совершенно определенно издевался над почтенным старейшиной благородного рода и делал это сугубо по-эльфийски — хитро и внешне пристойно. Ну не драться же приличному и немолодому орку с наемником, за которым тянется шлейф разномастных мертвецов. Кампай демонстративно сплюнул себе под ноги, выражая тем самым убежденность в бесполезности разговора с неисправимым во всех отношениях типом.
— Ты чокнутый, Альс, — вздохнул орк. — Видят боги, у тебя не все в порядке с головой. Последи за собой. Разве кто-нибудь, кроме тебя, может вести дела с тем же Онарзоном или возвращаться через весь Хейт в одиночку? На тебя же смотреть уже страшно. Даром что эльф, а сам упырь упырем. Весь аж серо-зеленый, глаза ввалились, рожа перекошенная.