Потом высокоуважаемый сянъигун обернулся и обнаружил, что все собравшиеся, затаив дыхание, наблюдают за ним.
— Вы видели? — поинтересовался выездной следователь скорее для порядка.
И впрямь: мало ли какие руки шарят в Преисподней?
Что удивительно для ничтожного Бао, то проще простого для князя Янь-вана!
— Вы видели? — повторил судья.
И был полностью обескуражен ответом.
— Нет, — покачал седеющей головой Янь-ван.
— Нет, — горбясь, очень серьезно произнес Владыка Восточного Пика.
— Ничего мы не видели! — проскулил совершенно потерявший присутствие духа Инь Гун-цзо.
— Мне кажется… я видел две призрачных руки, — медленно проговорил Лань Даосин. — Но поручиться не берусь…
— Так вы что же, ослепли? — вконец растерялся судья.
— Свитки! Они исчезли! Растворились прямо в воздухе! — стенал Инь Гун-цзо; и никто не стал его опровергать.
— А две руки?! Две жилистых руки с синими венами и изображениями тигра и дракона?! — не выдержал выездной следователь.
— Они перебирали свитки, а потом сгребли их и утащили… я не знаю, куда. И сами исчезли!
— Мы ослепли, — занавесив глаза косматыми бровями, ответил Владыка Восточного Пика. — А ты — нет. Возможно, потому, что ты — Солнечный чиновник из мира живых. А мы привыкли видеть, взамен частично разучившись смотреть; даже твой друг, приобретя тайные знания, кое-что утратил — за все надо платить…
— За все надо платить, — эхом отозвался Лань Даосин.
— Теперь ты убедился, друг мой Янь-ван, что я был прав? — обратился Владыка Восточного Пика к Владыке Темного Приказа. — Солнечный чиновник и его спутник могут быть нам полезны. Тем более что у тебя в подчинении в основном канцеляристы, а высокоуважаемый сянъигун явно хорошо знает свое дело.
В последних словах крылся какой-то намек, но судья Бао не уловил — какой именно.
— Вечно ты прав, — незло проворчал Янь-ван. — Хотя хороший судья мне бы действительно не помешал. А посему я уже на всякий случай послал своего секретаря проверить их линии жизни. — Князь Преисподней лукаво усмехнулся. — Должен сообщить вам, глазастый сянъигун, что проживете вы еще достаточно долго — если, конечно, не отягчите вашу карму чем-нибудь неподобающим. И тем не менее… Предлагаю: днем вы занимаетесь своим делом в мире живых, а ночью, когда спите, — работаете здесь. Взамен: к возможностям Солнечного чиновника прибавятся возможности чиновника Темного Приказа. Поверьте, высокочтимый Бао, это немало! Итак?
Даос снова ткнул судью локтем в бок — к счастью, не попав на этот раз в больное ребро, — но выездной следователь уже и сам понял: отказываться от предложения Владыки Янь-вана нельзя.
— Согласен, — с обреченным вздохом выдавил судья, уже предчувствуя те горы адских бумаг, которые поспешат свалить на него местные крючкотворы.
— Но у нас тоже есть некоторые условия, — тотчас же поспешил добавить даос.
— У нас? — поднял брови Янь-ван, в то время как Владыка Восточного Пика незаметно подмигнул друзьям. Теперь-то судья Бао понимал, почему Лань Даосин хотел иметь дело именно с ним!
— У нас, — ничуть не смутившись, подтвердил даос. — Ведь я взялся представлять интересы высокоуважаемого сянъигуна и намерен делать это и впредь. Так вот, за нашу помощь мы нижайше просим…
6
…Судья с трудом разлепил каменные веки.
Светало.
Рядом заворочался, приходя в себя, Лань Даосин.
И тут судья Бао разом вспомнил, где они и зачем.
Вспомнил последний разговор с Владыками перед отбытием, обещанную ему помощь — и его собственное обещание. Или все это были лишь видения, вызванные дурманными порошками, которые его друг Лань бросал в костер, открывая вход в Преисподнюю?
Судья поспешно сунул руку за пазуху. Нащупал там толстый свиток и шершавый точильный круг, которые выдал ему перед расставанием Владыка Янь-ван. Судья помнил, как пользоваться этими вещами и для чего они нужны, но искренне надеялся, что воспользоваться ими ему не придется.
Значит, все это — правда.
«Полномочий у меня теперь — даже подумать боязно! — ознобно передернулся выездной следователь. — Вот только толку от них пока…»
Судья закряхтел и поднялся на ноги.
В результате чего обнаружил, что пострадавший бок совершенно не болит.
Кострище было холодным, коробочки, мешочки и флакончики даоса в беспорядке валялись вокруг, из некоторых высыпалась часть содержимого; а тело Чжуна бесследно исчезло…
— Пожалуй, нам пора возвращаться, друг мой Бао, — услышал судья за спиной голос Железной Шапки.
..
— Пожалуй, нам пора возвращаться, друг мой Бао, — услышал судья за спиной голос Железной Шапки. — А то, боюсь, отпущенный твоему слуге срок истечет, и нам придется добираться до Нинго своим ходом.
***
Действительно, когда маг и судья спустились в деревню, выяснилось, что они отсутствовали четыре дня.
На обратном пути в Нинго ничего существенного с друзьями не приключилось; разве что судья купил в одной из деревень у бывшего там, как и они, проездом птицелова по имени Мань весьма странный свиток. Свиток был исписан никому не известными значками, прочесть которые не представлялось возможным. Однако птицелов клялся, что нашел этот свиток близ монастыря у горы Сун, в окрестных скалах Бацюань, что значит «восемь кулаков» — и это сразу же насторожило судью. Сочтя свиток не меньше как тайным заветом Бодхидхармы, Мань попытался продать его монахам — но те, не разобрав ничего из написанного, вышвырнули Маня вон вместе со свитком. Тем не менее птицелов пребывал в уверенности, что свиток представляет немалую ценность — иначе зачем бы писать его тайнописью и прятать в скалах?