— Вольно! — весело гаркнул черт во всю немалую глотку. — Пр-р-ропустить нас!
— Ну да, разогнался! — не слишком решительно ответил командир, наставив на Ли Иньбу алебарду. — Никого пускать не велено.
— В таком случае — смена караула! Кр-р-ругом марш! — Ли Иньбу был вполне уверен в себе, но Маленький Архат уже понял, что нахрапом стражников не возьмешь.
— Ну, и где же смена? — ехидно поинтересовался командир, малость приходя в себя. — Ты, что ли, медвежья твоя морда, сменять нас будешь?
— Я не медвежья морда, а чиновник четвертого ранга ада Фэньду! — поправил Ли Иньбу. — А посему…
— Мы штатским не подчиняемся. Даже адским, — перебил черта начальник караула. — Ишь раскомандовался! Вот я тебе сейчас брюхо-то пощекочу! — И не слишком сильно ткнул черта в живот острием алебарды.
— Туповата твоя жестянка, чтоб меня щекотать, — оскалился Ли Иньбу, выпячивая невредимое брюхо. — Подточить надо!
И выхватил у Маленького Архата точильный камень, который мальчишка все еще держал в руке.
Это неожиданное предложение раззадорило бравого начальника, и следующий удар он нанес уже в полную силу. Однако черт с неожиданной для его телосложения ловкостью отбил удар точилом.
Брызнули искры, и Маленький Архат увидел, как за спиной Ли Иньбу прямо из воздуха материализовался здоровенный якша в ржавом панцире, открытом шлеме и с двуострым копьем в волосатых ручищах.
Однако увлеченный поединком начальник караула не обратил на это внимания. Не прерывать же на полпути замечательный танец с алебардой, пользоваться которой командир был большой мастак! Особенно, если Ли Иньбу ничего не имел против. Лезвие сверкало подобно молнии, удары градом сыпались на черта, однако мохнатый лоча всякий раз успешно уворачивался, точильный камень искрил почище фейерверка, а за спиной черта один за другим возникали воины-якши, выстраиваясь в ровную шеренгу.
Наконец озверевший от постоянных промахов начальник караула рубанул наискосок из какого-то немыслимого выворота, и на мгновение Маленькому Архату показалось, что теперь-то Ли Иньбу уж точно конец: будь шкура черта и его рогато-шипастый череп даже из брони — этот удар неминуемо должен был расколоть надвое голову адского чиновника.
Однако в последний момент Ли Иньбу исхитрился возложить себе на макушку многострадальное точило, искры брызнули фонтаном, и лезвие алебарды с треском сломалось пополам.
Вместе с точильным камнем.
— Хороший удар, — похвалил лоча, растирая ушибленное темечко. — А вот сталь никуда не годится!
Начальник караула растерянно переводил взгляд со сломанного оружия на черта и обратно — и только: тут до него дошло, что его подчиненные опасливо, жмутся к воротам.
Еще бы не жались, если перед ними застыла шеренга мрачных якшей в полном вооружении, впереди которой находился вполне человеческого вида воин в изрубленном и залатанном панцире, с красной повязкой на лбу и с двумя топорами «шуан» за поясом.
— Ты спрашивал, где смена? — довольно осклабился Ли Иньбу. — Вот, явилась! Слушай мою команду…
— Что это значит, Ли? — строго осведомился воин с красной повязкой. — Нам запрещено вмешиваться в дела живых!
— Кроме особых случаев, уважаемый господин тайвэй, — обернулся к нему черт. — Мы все здесь по вызову.
— Чей вызов?
— Судьи Бао. Точнее, этого достойного малыша, но судья в темнице, так что я позволил себе…
— И правильно сделал, — кивнул тайвэй. — Нужно сменить караул?
— Совершенно верно. Мне они подчиниться не пожелали.
Воин с топорами молча отстранил Ли Иньбу и вышел вперед.
Начальник караула невольно попятился.
— Я — генерал Сян Хай-чжун, доблестно погибший в битве у Черепаховой заводи, ныне — тайвэй дворцовой стражи Владыки Янь-вана! — прогремел над замершей площадью суровый голос воина.
Начальник караула невольно вытянулся, как не вытягивался даже перед принцем Чжоу.
— Как старший по званию, приказываю сдать пост! Слушай мою команду: напр-р-ра-во! Шаго-ом марш!
Почти сразу Маленький Архат успел отметить, что стража у парадного входа во дворец поспешила последовать примеру внешней охраны, не дожидаясь особого распоряжения. Якши уже занимали оставляемый солдатами пост, а Ли Иньбу и Маленький Архат, не теряя времени, проследовали ко входу во дворец. Позади топал один из якшей, приставленный к ним в качестве сопровождающего предусмотрительным Сян Хай-чжуном.
Во дворе Маленький Архат немедленно изловил за ухо дворцового повара, неудачно пытавшегося прикинуться статуей, и приказал:
— Веди нас в темницу. И быстро! А то съем.
Повар и не подумал сомневаться.
4
Допросы прекратились несколько дней назад. Казалось, об узниках все забыли: их даже перестали кормить, и лишь изредка сердобольный старик-тюремщик приносил кувшин с водой и горсть заплесневелых корок.
«Решили уморить голодом», — отстранение думал иногда судья. Впрочем, эта мысль уже не вызывала у него никаких чувств. Не все ли равно, от чего умирать: от голода или от пыток? В допросную залу выездного следователя не таскали, но обожженное и истерзанное тело не желало выздоравливать, лелея собственные раны, как залог смерти-избавительницы — жизненные силы были на исходе.