— И в чем же эта реакция? Царапать всех, кто под руку попадется?
— Я же попросила прощения.
Он сел на край кровати, подогнув под себя ногу, опустив другую, явно рисуясь. Обычно мне нетрудно глядеть мужчинам в глаза при разговоре, но здесь было на что отвлечься.
— Я шучу, Анита.
Он будто не замечал своей наготы, как свойственно большинству оборотней. Я протянула ему край простыни:
— Слушай, прикройся малость.
Он осклабился:
— Мы же проспали, — он глянул на будильник, — четыре часа голые и вместе. Чего мне теперь одеваться?
Я нахмурилась, и вдруг легко оказалось глядеть в глаза. Обычно это бывает, когда у меня взгляд сердитый.
— И в чем же ты поступила, как та женщина? — спросил он.
— Эхо, флэшбэк к тому наслаждению, которое было, когда Ашер пил кровь.
— И это будет и дальше повторяться?
Я снова покраснела:
— Похуже, чем у нее.
— Почему?
— Та женщина, которую я помню, не слишком много прыгала в постели, как утверждает Ашер.
— И что?
— Ей легче было скрывать, чем мне.
Он расхохотался.
— Ты мне хочешь сказать, что такие прыжки в постели для тебя норма?
Я глянула на него сердито:
— Сам должен знать. Ты был со мной в постели однажды и помогал довести меня до оргазма.
Лицо мне так залила краска, что голова начала болеть. Он перестал улыбаться. Мне еще долгие месяцы после этого было в присутствии Джейсона неловко.
— Тогда нас всех подстегивал ardeur, — сказал он. — И все прыгали чуть больше обычного.
Я мотнула головой, не глядя на него, подобрав ноги под простыней к груди.
— Если не считать, что мне хотелось порвать тебе горло, остальное для меня обычно.
Он закашлялся, засмеялся, а потом сказал:
— Не может быть.
Я не поднимала глаз от простыней:
— Ладно, ладно, смейся.
Он взял стоящую возле меня бутылку:
— По такому поводу надо выпить.
Я подобрала колени к груди, свернувшись под простыней.
— Не остроумно.
Он опустился на колени возле кровати, и мне стало видно его лицо.
— Ты меня извини, конечно… — Он слегка пожал плечами. — Но ты меня не вини. Не могу же я тебя не поддразнить, когда ты мне говоришь, что у тебя всегда такие бурные, непревзойденные оргазмы. Я же не могу такое пропустить, ты же меня знаешь, Анита.
Такой у него был невинный, мальчишеский вид — и это было притворство. К тому времени, как я познакомилась с Джейсоном, он уже прошел огни и воды, и от его невинности ничего не осталось.
Он снова протянул мне бутылку.
— Ладно, прости меня, может, я просто завидую.
— Не развивай тему, — предупредила я.
— Да не тебе, — сказал он, — но если укус Ашера такой кайфовый, почему мне не выдали все целиком?
Я попыталась нахмуриться, но преуспела только наполовину.
— Ты сам сказал. Ты же не его pomme de sang, а только прокатный.
— А ты — слуга-человек Жан-Клода, а не Ашера, так почему же тебе полагается полный оргазмовый шок?
В этом был смысл, и достаточно глубокий. Я пожала плечами.
— Я думаю, всем заправлял ardeur. Надо будет спросить у них, когда они проснутся.
Почему Ашер такое со мной сделал? Было ли это нарочно? Я только знала, что Ашер одним укусом может сделать такое, чего большинство мужчин не может сделать всем своим телом. Ашер сделал со мной то, что даже Жан-Клод в одиночку не сможет повторить. Даже от воспоминания тело свело спазмом, и я только успела отбросить бутылку Джейсону перед тем, как рухнуть на кровать.
На этот раз все было не так бурно, и Джейсон не пытался мне помочь. Наверное, решил, что получил уже достаточно царапин. Когда все кончилось и я лежала, тяжело дыша, завернувшись в простыню, а в глазах прояснилось, Джейсон спросил с дальнего конца кровати:
— Теперь мне ничего не грозит?
— Заткнись, — ответила я.
Он засмеялся, вспрыгнул на кровать, поднял меня одной рукой, а другой протянул бутылку.
— Откинься на подушки, пей медленнее, а я пойду руку перевяжу.
— И антисептиком намажь, — напомнила я.
— Я же вервольф, Анита. У нас инфекций не бывает. Ага.
— А зачем тогда перевязывать?
— Чтобы не заляпать одежду кровью и чтобы полиция меня в таком виде не замела.
— А при чем здесь полиция?
— Это они звонили. И звонили уже весь последний час. Лейтенант Сторр и детектив Зебровски звонили по очереди и требовали твоего присутствия. Лейтенант шумел насчет того, что приедет и вытащит тебя из моей кровати.
— А как он узнал, что я в твоей кровати?
Он ухмыльнулся мне из дверей ванной, открытой так, что свет обрамлял его тело.
— Не знаю. Догадался, наверное.
— Джейсон, ты же не дразнил Дольфа? Только не это!
— Я да чтобы кого-нибудь дразнил? — Он прижал руку к груди.
— Господи Иисусе, ты таки довыпендривался!
— Я бы на твоем месте перезвонил им сразу же. Что-то мне не хочется, чтобы спецотряд полиции поломал нашу идиллию.
— Нет у нас тут идиллии!
— Вряд ли твой друг лейтенант поверит, если обнаружит нас голых в одной постели.
— Он приподнял руку. — Особенно если еще вот это увидит.
— Он не увидит ни твоей руки, ни других частей твоего тела. Отдай мне одежду, и я тебя от себя избавлю.
— А если у тебя случится очередной флэшбэк, когда ты будешь вести машину? И позволь мне добавить, что я даю кровь вампирам куда дольше, чем ты. Я знаю, как тяжело бывает, когда отдашь столько, сколько ты. Сейчас ты вроде ничего, но если чуть переутомишься, снова начнутся головокружение и тошнота. При осмотре места преступления это же тебе не нужно?