— Нет, такое бывает. — Я снова покачала головой, преодолевая желание потереть виски. Начинала болеть голова. — У ликантропов, у которых я это видела, когти просто вылетают из руки. Как пять пружинных ножей. Этому сотруднику — Бейтсу? — просто нечего было видеть.
— Майеру. Бейтс еще жив.
Я кивнула. Действительно, существенно помнить, кто мертв, а кто еще жив.
Действительно, существенно помнить, кто мертв, а кто еще жив.
— Ван Андерс пырнул Майера. Когда из пальцев выскочили когти, он их использовал как ножи.
— Как видно, кевлар — не препятствие для когтей ли-кантропа, — сказал Зебровски.
— Кевлар не рассчитан на колющий удар, — пояснила я, — а когти действовали как ножи.
Он кивнул и продолжал:
— Ван Андерс использовал тело сотрудника как щит, держал его на когтях, как… как куклу. Так сказал Элсуорси.
— Надо было его отправить в больницу вместе со всеми.
— У него был вполне нормальный вид, когда я приехал, Анита. Честно. Не могу поставить им в вину, что его не отвезли.
— Ну так сейчас вид у него не нормальный.
— Мы можем подвезти его в больницу, когда поедем.
Я посмотрела на него:
— Зебровски, откуда у меня ощущение, что мы едем в больницу не только для моральной поддержки?
— Ты просто сегодня очень восприимчива.
— Зебровски!
— Я сказал капитану Паркеру, что приеду сразу, как появится маршал Блейк.
— Сволочь ты, — вздохнула я.
— Он задает вопросы о монстрах, на которые у меня нет ответа. Может, Дольф бы ответил, но я ни за что не хотел бы его звать. Кое-как мы загладили худшее из того, что было тогда в допросной с твоим другом, но если Дольф выйдет из себя при свидетелях… — Зебровски замолчал и покачал головой.
Я с ним была согласна.
— Ладно, поеду с тобой и посмотрю, могу ли я ответить на вопросы капитана.
— Ага, только сначала ты должна увидеть вот это. — Он улыбался, хотя место к этому не располагало.
— Что именно? — спросила я подозрительно.
Он повернулся, не говоря ни слова, и повел меня по коридору к выбитому окну. Вебстер увел Элсуорси в другую сторону, и они стояли настолько далеко от окна, насколько позволял коридор. Молодец Вебстер.
Подойдя ближе, я обратила внимание еще на одну вещь. Возле окна в стене было два аккуратных пулевых отверстия. Оружие Мобильного Резерва переводится в автоматический режим щелчком переключателя, но сотрудников обучают стрелять одиночными. При двух выведенных из строя сотрудниках и монстре на свободе они продолжали помнить, чему их учили.
Зебровски жестом велел часовому в форме отойти, чтобы мы могли поговорить без помех. На ковре почти не было стекла, потому что почти все оно вывалилось наружу.
— Ван Андерс кого-то выбросил через стекло?
— Он сам выбросился, — ответил Зебровски.
Я уставилась на него в упор:
— Двадцатый этаж. Даже вервольф после такого падения не встанет и не побежит. Он может не погибнуть, но изломается здорово.
— Он пошел не вниз, а вверх. — Жестом Зебровски поманил меня ближе к окну. — Осторожнее со стеклом, и не смотри вниз. Но поверь мне, Анита, это стоит того, чтобы высунуться и посмотреть вверх. Смотри вправо от окна.
Я оперлась ладонью о стену, нашла место, где в металлическом переплете не осталось стекла, и схватилась за него. Воздух вился струйками вокруг, как руки, готовые меня выдернуть. Я не боюсь высоты, но боюсь мысли упасть с нее. Мне пришлось подавить почти неодолимое желание посмотреть вниз — я знала, что после этого я, быть может, вообще не смогу выглянуть из окна.
Очень осторожно я высунулась наружу и сперва не поняла, что вижу. В стене здания были дыры до самого верха, сколько можно было проследить глазом.
Небольшие дыры через правильные интервалы.
Я подалась обратно, осторожно, стараясь не только не упасть, но и не пораниться о стекло.
— Дыры я видела, но откуда они взялись?
— Это Ван Андерс играл в человека-паука. На той стороне здания были снайпер и наблюдатель. Они ничего сделать не могли.
Я почувствовала, как у меня глаза лезут на лоб.
— То есть эти дыры — это где он вбивал когти и лез вверх?
Зебровски кивнул, улыбаясь:
— Капитан Паркер на меня орал как бешеный. Он не знал, что вервольфы и на такое способны.
Я снова глянула на окно:
— Не он один этого не знал. То есть сила у них есть, но они тоже получают царапины, ссадины, даже переломы. Быстро излечиваются, это да, но им тоже больно. — Я подняла голову к потолку, будто могла проследить уходящую вверх цепочку отверстий. — Огнестрельная рана болит адски.
Зебровски кивнул:
— Так ему нужно будет обратиться в приемный покой или к врачу? Что-то в этом роде?
Я покачала головой:
— Не думаю. Раз он достаточно силен для частичной перемены, то приходится полагать, что его способности к самоисцелению тоже в числе лучших. Если так, то он излечится за пару часов, если не быстрее, Если он сменит облик, то, вернувшись в образ человека, будет как новенький.
— На всякий случай известили все пункты «Скорой помощи».
Я кивнула:
— Вреда не будет, хотя вряд ли вы его так поймаете.
— А как нам его ловить, Анита? Как ловить подобную тварь?
Я посмотрела на него:
— Ты выходил на начальство с предложением насчет выследить его вервольфами?
— Они запретили.