— Мы все еще спускаемся, Джеймс. Ниже и ниже. Вот девятый этаж. восьмой.седьмой. Мы опускаемся, и вы чувствуете себя все более расслабленно. Мы проехали шестой этаж, теперь пятый. четвертый. третий. второй. и вот мы внизу, на первом этаже. Двери лифта открываются, и вы заходите в свою комнату. Вы здесь, Джеймс, в средоточии абсолютного покоя.
Маккалеб вернулся к своему стулу и велел Нуну зайти в «комнату», где его ждет самое удобное кресло на свете. Он велел Нуну сесть в кресло и «утонуть», «раствориться» в нем, подобно сливочному маслу на не слишком горячей сковороде.
— Не торопитесь, Джеймс. Просто медленно утопайте в своем кресле, слейтесь с ним, — говорил Терри.
Подождав несколько секунд, Терри сказал Нуну, что в комнате прямо перед ним стоит телевизор.
— В руке вы держите пульт. Это особенный телевизор и особенный пульт. По этому телевизору вы можете смотреть все, что захотите. И с изображением вы можете экспериментировать как угодно. Вы можете увеличить его и уменьшить, перемотать вперед и назад. Словом, все, что угодно. Включайте телевизор, Джеймс. И мы посмотрим, что вы видели в ночь на двадцать второе января, когда вы ехали к банкомату, чтобы взять немного денег. Терри постоял неподвижно несколько секунд.
— Включайте телевизор, Джеймс. Включили?
— Да, — ответил Нун, произнеся, таким образом, первое слово за полчаса.
— Вот и хорошо. А теперь вернемся в тот вечер, Джеймс. Расскажите нам, что вы видите.
17
Теперь Джеймс Нун рассказывал свою историю, будто Маккалеб и Уинстон ехали вместе с ним в машине.
— У меня есть аварийка, я ее включаю. И вот он едет! Торможу! Он едет так, что… чуть не сбивает меня, урод! Я чуть не…
Нун вскидывает левую руку, сжимает ее в кулак и выставляет вверх средний палец — всеми узнаваемый жест в сторону водителя-лихача, который чуть не сбил его. Когда испытуемый все это проделывал, Маккалеб внимательно смотрел ему в лицо, отметив, что под закрытыми веками глаза движутся очень быстро. Терри всегда ждал этого симптома от человека под гипнозом, это означало, что тот погрузился в глубокий транс.
— Он умчался, и я въезжаю на парковку. Но я вижу… Я вижу мужчину, лежащего на земле у банкомата под светом фонаря. Он не движется. Тогда я выхожу из машины, чтобы посмотреть. но повсюду кровь. Мужчина мертв! В него стреляли. Уф, надо звать на помощь. Я бегу к своей машине за телефоном. Я могу позвонить и позвать на помощь. Мужчина точно застрелен. Столько крови. она повсюду!
— Хорошо, Джеймс. — Маккалеб впервые прервал своего пациента и обратился к нему на «ты»: — Очень хорошо.
Теперь я хочу, чтобы ты взял свой суперпульт и перемотал все назад, чтобы мы увидели, как та машина выезжает с парковки.
Как, сможешь?
— Да.
— Хорошо, ты перемотал?
— Да.
— Так, начинай прокрутку, но в замедленном режиме. Крути как можно медленнее, чтобы ты мог видеть буквально все. Изображение движется?
Маккалеб четко задавал вопросы. Нун отвечал на все положительно.
— Хорошо. Я хочу, чтобы ты нажал «паузу», когда будешь видеть в наилучшем ракурсе, в момент, когда она направляется прямо на тебя.
Какое-то время Маккалеб подождал.
— Вот, получилось, — сказал Нун.
— Хорошо. Ты можешь сказать, какая это машина?
— Да. Черный «чероки». Она довольно заляпанная.
— Можешь сказать, какого она года выпуска?
— Нет. Но это самая последняя модель. «Гранд Че-роки».
— А сбоку ты ее видишь?
— Вижу.
— Сколько сбоку дверец? — спросил Терри.
Это было что-то вроде теста, чтобы убедиться, что Нун описывает то, что видит, а не то, что ему внушили. Терри помнил, что на видеозаписи с места преступления помощник шерифа, который первый разговаривал с Нуном, сказал ему, что новая отделка машины означала, что это была «Гранд Чероки». Маккалебу было необходимо подтверждение, что свидетель действительно видел последнюю модель, а у этой модели четыре дверцы — по две с каждой стороны.
— М-м. по две дверцы с каждой стороны, — произнес Нун. — Всего четыре дверцы.
— Хорошо. Теперь обойди машину спереди. Ты видишь какие-нибудь повреждения на машине, царапины может быть, вмятины?
— Нет.
— Никакие детали не отсутствуют?
— Да нет, все на месте, — ответил Нун.
— А как насчет бампера? Тебе виден передний бампер?
— Да.
— Хорошо. Возьми свой пульт и увеличь изображение бампера. Ты видишь теперь пластинку с номерами?
— Нет.
— Почему нет, Джеймс?
— Она закрыта.
— Чем она закрыта?
— Уф… Вроде бы футболкой. Футболка обернута вокруг бампера и закрывает номера. Да, кажется, футболка.
Увидев мельком лицо Уинстон, Маккалеб прочел на нем явное разочарование. Он между тем продолжал задавать вопросы.
— Ладно, Джеймс. Теперь возьми пульт и увеличь изображение самой машины. Сможешь сделать это?
— Легко.
— Сколько человек находится внутри автомобиля?
— Один. Водитель.
— Отлично. Приблизь-ка его. И опиши мне, что ты видишь.
— Нет, я не могу, — сказал Нун.
— Почему не можешь? Что случилось?
— Свет бьет в глаза. Он фары включил. Свет бьет прямо в глаза, и я ничего.
— Ладно. Бог с ним, Джеймс. Снова возьми пульт и перемотай немного. Возвращайся назад и иди вокруг машины до тех пор, пока не поймаешь лучший ракурс водителя. Скажешь мне, когда закончишь.