К тому же
он начал проявлять крайнюю осторожность, рыская по кладбищам, потому что
больше его там никто не видел. Одновременно перестали распространяться слухи
о страшных воплях, доносившихся с его фермы в Потуксете, и о странных вещах,
которые там творились. Количество провизии, которую ему доставляли,
оставалось неестественно велико, по-прежнему на ферму гнали целые стада овец
и привозили цельные туши в городской дом; однако вплоть до последнего
времени, — когда Чарльз Вард стал изучать его бумаги и счета, хранившиеся в
библиотеке Шепли, никому не пришло в голову- за исключением этого
любознательного юноши, потрясенного своими открытиями, — провести сравнение
между поразительным множеством чернокожих, которых Карвен доставлял из
Гвинеи вплоть до 1766 года, и ничтожным количеством чеков, удостоверяющих
продажу этих рабов работорговцам, чей рынок находился на Большом Мосту, или
окрестным плантаторам. Да, этот ужасный человек отличался необыкновенной
хитростью и изобретательностью- качествами, которые он полностью
использовал, когда возникала необходимость.
Но, как и следовало ожидать, запоздалые старания Карвена не увенчались
успехом. Вес продолжали избегать его, никто ему не доверял — уже то, что в
глубокой старости он выглядел почти юношей, внушало подозрения, — и он
понял, что в конце концов это грозит ему потерей его внушительного
состояния. Его сложные исследования и опыты, какими бы они ни были,
требовали нешуточных расходов, и поскольку переезд на новое место лишал его
преимуществ в торговых делах, которых ему удалось добиться, начинать все
снова где-нибудь в другом городе не было смысла. Здравый смысл подсказывал,
что нужно поддерживать добрые отношения с горожанами, чтобы не вызывать
подозрительных взглядов, шепота и желания избежать общения с ним под любым
предлогом, чтобы рассеять общую атмосферу угрюмой сдержанности,
подозрительности и страха. Его очень беспокоили клерки, зарабатывающие вес
меньше с начавшимся застоем в его- делах и не бросавшие работу только
потому, что никто не хотел брать их на службу; он удерживал своих капитанов
и матросов только хитростью, привязывая их к себе каким-либо способом —
залогом, заемным письмом или шантажом, прознав что-нибудь компрометирующее.
В этом Карвен обнаруживал необыкновенную ловкость. В течение последних пяти
лет жизни он выведал такие вещи, которые, казалось, могли поведать лишь
люди, давно умершие, и эти секреты постоянно держал, наготове.
И тогда хитрый торговец решил сделать последнюю отчаянную попытку
восстановить свое положение в городе. Отшельник по природе, он надумал
заключить выгодный брак, избрав в жены девушку из уважаемого семейства,
чтобы люди не могли больше подвергать остракизму его дом.
Быть может,
существовали и более глубокие причины, побуждавшие его заключить подобный
союз; причины, находящиеся так далеко за пределами доступных нам знаний, что
лишь в бумагах, найденных через полтора столетия после его смерти, можно
было отыскать к ним какой-то ключ; но ничего определенного так никто и не
узнал. Конечно, Карвен понимал, что обычное ухаживание вызовет только ужас и
отвращение, поэтому он стал искать подходящую избранницу, на родителей
которой мог оказать давление. Это было не так-то легко, поскольку у него
были довольно высокие требования относительно красоты, образования и
общественного положения. Наконец он остановился на дочери лучшего и старшего
из находящихся у него на службе капитанов морских судов, вдовца с
безупречной родословной и репутацией, которого звали Джеймс Тиллингест. Его
единственная дочь Элайза, казалось, отличалась всеми вообразимыми
достоинствами, кроме одного: она не была богатой наследницей. Капитан
Тиллингест полностью находился под влиянием Карвена, и когда тот вызвал
капитана в свой дом с высоким куполом, находящийся на вершине Повер Лейн, и
чем-то пригрозил, тот согласился благословить этот чудовищный союз.
Элайзе Тиллингест в то время было восемнадцать лет, и она получила
наилучшее воспитание, какое мог позволить себе ее отец при своих стесненных
обстоятельствах. Она посещала школу Стивена Джексона, что напротив Ратуши, и
прилежно училась рукоделию и домоводству у своей матушки, которая умерла от
оспы в 1757 году. Вышивки Элайзы, сделанные ею в девятилетнем возрасте, в
1753 году, можно увидеть в одном из залов исторического музея штата
Род-Айленд. После смерти матери Элайза сама вела все хозяйство с помощью
единственной чернокожей старухи-служанки. Должно быть, споры между девушкой
и ее отцом относительно брака с Карвеном были весьма бурными; но дневники и
мемуары о них не упоминают. Известно лишь, что ее помолвка с Эзрой Виденом,
молодым штурманом на пакетботе Кроуфорда под названием «Энтерпрайз», была
расторгнута, брачный союз с Карвеном заключен седьмого марта 1763 года в
баптистской церкви в присутствии самого избранного общества, цвета городской
аристократии; брачная церемония была совершена Сэмюэлем Винсоном-младшим.
«Газетт» очень коротко упомянула об этом событии, и в большинстве
сохранившихся экземпляров заметка была вырезана или вырвана. После долгих
поисков Вард нашел единственный нетронутый номер «Газетт» в частном архиве
коллекционера и прочел его, забавляясь безличной старомодной галантностью.
«Вечером прошедшего понедельника мистер Джозеф Карвен, уважаемый житель
нашего Города, Негоциант, сочетался брачными узами с Мисс Элайзой
Тиллингест, Дочерью Капитана Джеймса Тиллингеста. Юная Дама, обладающая
истинными Достоинствами, соединенными с прелестным Обликом, будет Украшением
брака и составит Счастье своего любящего Супруга».