Доктор был немного знаком с историей магии, и ему
показалось, что он где-то видел эту формулы или заклинания, может быть, в
материалах, касающихся Карвена. Одно из заклинаний слышала миссис Вард в
ночь на Страстную Пятницу. Чарльз почти час твердил эту формулу, так что она
запомнила ее наизусть и пересказала доктору. Когда Виллетт обратился к
известному знатоку магии за разъяснением, тот сказал, что это одно из самых
«сильных» заклинаний, с помощью которых вызывают духов из внешних сфер.
Формула эта значилась и в запрещенном церковью сочинении по черной магии,
носящем название «Элифас Леви», которое Чарльз в свое время дал прочесть
доктору Виллетту. Правда, миссис Бард произносила некоторые слова немного не
так, но это без сомнения была та же формула, где повторялись имена Саваоф,
Метратон, Альмонсин и Заристнатмик. Слова этой формулы, сопровождающиеся
древними символами «Драконовой головы» и «Драконова хвоста», повторялись на
стенах в разном написании. Казалось, экспериментатор добивался все более
совершенной и действенной формы заклинания. Доктор сравнил одну из
начертанных на стене версий с той, что запомнил, читая записи
— Варда. Слова формулы вертелись у него на языке, и он, сам того не
замечая, стал громко повторять ее, глядя на буквы, высеченные на стене.
Странно и угрожающе звучал его голос, постепенно слова слились в монотонный
гудящий напев, от которого веяло чем-то древним и таинственным, и ему вторил
леденящий душу вой, доносившийся издали из гулких колодцев, то взмывая, то
утихая, в каком-то странном ритме:
ЙАИНГНГАХ
ЙОГ-СОТОТ
ХИ — ЛГЕБ
ФАИТРОДОГ
УАААХ!
Откуда взялся пронзительный холодный ветер, что закружился по комнате в
ответ на этот напев? Огонь в лампах заметался под его порывами, стало так
темно, что надпись на стене едва можно было различить. Заклубился дым;
вокруг разнесся едкий запах, заглушивший даже смрад, доносящийся из
колодцев, — этот запах чувствовался и раньше, но сейчас стал нестерпимо
сильным. Доктор повернулся, чтобы посмотреть, что происходит за спиной. Из
стоящего на полу бокала, на дне которого был рассыпан светящийся порошок,
поднимаются густые клубы непрозрачного черно-зеленого дыма. Боже мой! Этот
порошок… он стоял на полке с надписью «Материа»… что здесь происходит?
Формула, которую он сейчас произнес, — «Голова дракона, восходящий узел»,
первая из парного заклинания… Господи милостивый, неужели действительно…
Доктор покачнулся. В голове мелькали обрывки прочитанного, бессвязные
картины, — все, что он видел и слышал за все это-время. «Как и много лет
назад, снова говорю вам: не вызывайте то, что не сможете одолеть — из
мертвой золы, равно как из внешних сфер… Держите постоянно наготове Слова,
потребные для того; чтобы вернуть нечто в небытие, и немедленно
остановитесь, если появится хотя бы малейшее сомнение относительно того, КТО
перед вами.
.. Держите постоянно наготове Слова,
потребные для того; чтобы вернуть нечто в небытие, и немедленно
остановитесь, если появится хотя бы малейшее сомнение относительно того, КТО
перед вами…» Силы небесные! Что-то показалось за постепенно рассеивающимся
облаком дыма. Какая-то неясная фигура…
5
Виллетт не надеялся, что его рассказу поверят, поэтому поведал о своем
приключении лишь узкому кругу избранных друзей. Люди, узнавшие о нем по
слухам, из третьих уст, высмеивали доктора, говоря, что он впал в маразм.
Ему советовали хорошенько отдохнуть и в будущем не иметь дела с душевными
болезнями. Но Вард-старший знал, что доктор не солгал и ничего не
приукрасил. Разве он не видел собственными глазами зловонное отверстие в
подвале коттеджа? Вернувшись домой в то злополучное утро, Вард, разбитый и
обессилевший, забылся тяжелым сном и проспал до самого вечера. На следующий
день он, не переставая, звонил доктору Виллетту, но никто не отвечал ему.
Когда стемнело, он, вне себя от беспокойства, отправился в Потуксет, где
нашел своего друга, лежавшего без сознания в одной из комнат коттеджа.
Виллетт дышал с трудом, но, сделав глоток бренди, которое Вард
предусмотрительно захватил с собой, медленно открыл глаз. Потом внезапно
соскочил с кровати и крикнул, словно в бреду. «О боже, кто вы такой? Эта
борода… глаза…» Слова его прозвучали по меньшей мере странно, ибо с ними
он обращался к аккуратному, чисто выбритому джентльмену, которого доктор
знал уже много лет.
Узнав Варда и немного успокоившись, доктор глубоко вздохнул и
огляделся. Все вокруг было как прежде. Одежда Виллетта была почти в полном
порядке, лишь на коленях можно было заметить пятна и небольшие прорехи.
Слабый, почти выветрившийся терпкий запах напомнил Варду кислую вонь,
которой пропахла одежда его сына в тот день, когда его увезли в лечебницу.
Фонарик доктора пропал, но сумка была на месте, совершенно пустая. Ничего не
объясняя Варду, Виллетт нетвердыми шагами сошел в подвал и попробовал
приподнять плиту, но она не поддавалась. Пройдя в угол подвала, где оставил
инструменты, доктор достал ломик и с его помощью немного приподнял плиту.
Под ней друзья увидели аккуратно зацементированную поверхность — никаких
следов отверстия! Исчез зловонный люк, больше не было доступа к подземному
миру ужасов, к тайной лаборатории,. на чьих стенах были высечены формулы, к
глубоким каменным колодцам, откуда раздавался вой и струилось зловоние…
Доктор Виллетт схватил за руку своего спутника. «Ведь вы сами видели…
— тихо сказал он, — и чувствовали запах…» Мистер Вард, удивленный и
испуганный, утвердительно кивнул. «Тогда я все расскажу вам», — добавил
доктор.
Поднявшись наверх и усевшись в одной из комнат коттеджа, доктор
рассказал обо всем, что увидел в подземелье.