Гром, постепенно стихая, превратился
в глухой рокот, похожий на сатанинский смех, и в конце концов замер вдали.
На небе снова показались звезды, а ликование, написанное на лице Чарльза
Варда, сменилось очень странным выражением.
В течение двух месяцев после этого Чарльз проводил в своей лаборатории
значительно меньше времени. Он проявлял особых причин расспрашивал, когда в
этих местах оттаивает земля. Однажды ночью в конце марта он ушел из дома
после полуночи и вернулся только утром, и его мать, которая не спала все это
время, услышала звук мотора машины, подъезжавшей к задней двери, где обычно
сгружали провизию. Можно было различить спорящие голоса и приглушенные
ругательства; миссис Вард, встав с постели и подойдя к окну, увидела четыре
темные фигуры, снимающие с грузовика под присмотром Чарльза длинный и
тяжелый ящик, который они внесли в заднюю дверь. Она услышала тяжелое
дыхание грузчиков, гулкие шаги и, наконец, глухой удар на чердаке, словно на
пол поставили что-то очень тяжелое; после этого шаги раздались снова, и
четверо мужчин, выйдя из дома, уехали на своей машине.
На следующее утро Чарльз снова заперся на чердаке, задернул темные
шторы на окнах лаборатории и, судя по всему, работал с каким-то металлом. Он
никому не открывал дверь. и отказывался от еды. Около полудня послышался
шум, словно Вард боролся с кем-то, потом ужасный крик и удар, На пол упало
что-то тяжелое, но, когда миссис Вард постучала в дверь, сын ответил ей
слабым голосом и сказал, что ничего не случилось. Неописуемо отвратительная
вонь, доносившаяся из-за двери, как сказал Чарльз, совершенно безвредна, к
сожалению, ее нельзя избежать. Он непременно должен: пока оставаться один,
но к обеду выйдет. И действительно, к вечеру, когда прекратились странные,
шипящие звуки, слышавшиеся сквозь запертую дверь, он наконец появился,
изможденный и сильно постаревший, и запретил кому бы то ни было под каким бы
то ни было предлогом входить в лабораторию.
С этого времени начался новый период затворничества Барда — никому не
разрешалось посещать ни лабораторию, ни соседнюю с ней кладовую, которую он
убрал, обставил самой необходимой и грубой мебелью и приобщил к своим
владениям в качестве спальни. Здесь он постоянно находился, изучая книги,
которые велел принести из расположенной этажом ниже библиотеки, пока не
приобрел деревянный коттедж в Потуксете и не перевез туда все свои научные
книги и инструменты.
Как-то вечером Чарльз поспешил вынуть, из ящика газету. Виллетт,
установив дату по свидетельству обитателей дома Вардов, посмотрел в редакции
«Джорнел» за это число и увидел, что Вард оторвал ту часть, где была
напечатана следующая небольшая заметка:
«ПРОИСШЕСТВИЕ НА СЕВЕРНОМ КЛАДБИЩЕ. ПОХИТИТЕЛЕЙ ТРУПОВ ЗАСТАЛИ
ВРАСПЛОХ. Роберт Харт, ночной сторож на Северном кладбище, застал врасплох
этим утром в самой старой части кладбища группу людей, приехавших на
грузовой машине, однако, по всей вероятности, спугнул их прежде, чем они
смогли совершить задуманное.
ПОХИТИТЕЛЕЙ ТРУПОВ ЗАСТАЛИ
ВРАСПЛОХ. Роберт Харт, ночной сторож на Северном кладбище, застал врасплох
этим утром в самой старой части кладбища группу людей, приехавших на
грузовой машине, однако, по всей вероятности, спугнул их прежде, чем они
смогли совершить задуманное.
Около четырех часов ночи внимание Харта, находившегося у себя в
сторожке, привлек звук мотора, Выйдя, чтобы посмотреть, что происходит, он
увидел большой грузовик на главной аллее кладбища на расстоянии примерно ста
метров, но не смог незаметно подойти к машине, потому что люди услышали звук
его шагов по гравию дорожки. Они поспешно погрузили в кузов грузовика
большой ящик и так быстро выехали с территории кладбища, что сторож не успел
их задержать. Поскольку ни одна зарегистрированная и известная сторожу
могила не была разрыта, Харт считает, что они хотели закопать привезенный
ими ящик.
Гробокопатели, по всей вероятности, провели на кладбище долгое время,
прежде чем их заметил сторож, потому что Харт нашел глубокую яму, вырытую на
значительном расстоянии от главной аллеи, на дальнем краю кладбища,
называемом Амос-Филд, где уже давно не осталось никаких памятников или
надгробий. Яма, размеры которой соответствуют размерам обычной могилы, была
пуста. Согласно регистрационным книгам кладбища, где отмечены погребения за
последние пятьдесят лет, там нет никакого захоронения.
Сержант Рили из Второго полицейского участка осмотрел место
происшествия и выразил предположение, что яма была вырыта бутлегерами,
которые с присущей им изобретательностью и цинизмом пытались устроить
безопасный склад спиртных напитков в таком месте, где их вряд ли станут
искать. При допросе Харт сказал, что ему кажется, будто грузовик направился
к Рошамбо-авеню, хотя он в этом не совсем уверен».
В течение нескольких последующих дней родители Варда . почти не видели
сына. Чарльз заперся в своей спальне и велел приносить ему еду наверх и
ставить ее у двери чердака, никогда не открывал дверь, чтобы взять поднос,
прежде чем уйдут слуги. Время от времени раздавались монотонные звуки
заклинаний и песнопения в странном скачущем ритме, иногда прислушавшись,
можно было различить звон стекла, шипение, сопровождающее химические
реакции, звуки текущей воды или рев газовой горелки. Через дверь часто
просачивались непонятные запахи, совершенно непохожие на прежние, а
напряженный и обеспокоенный вид молодого отшельника, который все замечали,
когда он на короткое время покидал свое убежище, наводил на самые грустные
размышления. Однажды он торопливо направился в Атенеум, чтобы взять нужную
ему книгу, в другой раз нанял человека, который должен был привезти ему из
Бостона в высшей степени таинственный манускрипт. В доме установилась
атмосфера какого-то тревожного ожидания, а доктор Виллетт и родители Чарльза
признавались, что не знают, как им быть.