— Танцуем, — прошептал один из мужчин по-испански.
Тварь с шипением выскочила из темноты, вытянув вперед когти. Этан закричал от страха и отвращения, когда она наткнулась на сеть и рухнула на землю у его ног, визжа, корчась и протягивая к нему руки. Торчащее у нее между ног огромное жало, не переставая, било концом в землю. Мужчины, держащие сеть, с улюлюканьем окружили тварь. Другие подскочили с копьями. Исторгая ругательства на разных языках, они стали колоть чудовище своим оружием. Оно билось на земле, жалобно скуля.
Наконец тварь затихла. Мужчины продолжали колоть ее своими копьями, пока она не превратилась в кровавую, бесформенную груду мяса.
— Обезьяны, — по-испански сказал Этану один из чикано и чиркнул пальцем по горлу. — Прыгуны.
Этан потряс головой, пытаясь оправится от слепого страха перед прыгнувшей на него из темноты тварью. И от злости, что его использовали в качестве приманки.
— Теперь ты один из нас, — сказал великан, ухмыляясь. — Подходишь.
— Видите это? — сказал Этан, поднимая вверх свой палец. — Я уже один из вас.
Великан кивнул, уставившись на откушенный палец. Его лицо побледнело.
Этан не сводил глаз с мертвой твари, лежавшей на земле. Мужчины плевали в нее.
— Что потом?
— Теперь проверим скот на Инфекцию.
Коров отвели в специальный карантинный загон. Две из них оказались инфицированными. Их было легко узнать: тощие, тихие, апатичные, пошатывающиеся при ходьбе. У одной телки на боку росла та обезьянья штуковина, а у бычка было таких две.
— Прыгуны, — сказал великан.
— Прыгуны, — сказал великан.
Инфицированных коров отделили от остальных, убили и оттащили в большую дымящуюся яму за сараем. Жара здесь стояла невыносимая. Она поднималась от покрытой рубцами земли горячими волнами. Обугленные ноги торчали из почерневших груд мяса, медленно превращаясь в пепел, уносимый ветром.
Здесь сжигался мертвый скот, как и все остальное.
* * *
Тодд зажег свечу в своей маленькой, душной однокомнатной лачуге и уставился на ее яркое пламя. Эта свеча, подумал он, возможно единственная красивая вещь в этом ужасном месте.
— Торговать свечами было бы идеально, — подумал он. Свечи всем нужны. Они простые, маленькие и необходимые. Единственный минус — их ломкость. Это да еще нехватка спичек. Тогда ему придется продавать еще и спички.
Но не собирался покупать и продавать свечи.
У него была идея, как разбогатеть. Он помнил, как Пол сказал ему, что хороший бизнесмен будет покупать дешевле, а продавать дороже. Но как такое возможно при бартерной системе?
Потребуется много чего такого, что сейчас почти бесполезно, но потом будет бесценным.
Например, зимняя одежда.
На рынке мало кто продает зимнее снаряжение. В основном оно идет по бросовым ценам, например заменители подушек и наполнители для спальников. Дубленки, шапки, шарфы, перчатки, свитера.
Здесь почти никто не верит, то Инфекция продержится до зимы. Они здесь меньше двух недель, и многие понятия не имеют, что творится за периметром. Они верят в слухи об армии-спасительнице. Они верят в правительственную пропаганду, что дела налаживаются. Но дела не налаживаются. Все гораздо, гораздо хуже.
Тодд знал, что люди застанут здесь суровую зиму. Если ему удастся собрать большой запас зимней одежды, то он сможет потом ее обменять на все, что угодно.
— Тук-тук, — раздался из дверей чей-то голос.
— Эй, Эрин, — улыбнулся он. — Заходи. Добро пожаловать в мою скромную обитель.
Девушка вошла в лачугу и огляделась вокруг.
— Нормальная обитель, — сказала она. Смотри, — она показала ему полиэтиленовый мешочек. — Я раздобыла немного травки. Она не очень хорошая, но все равно вставляет. Хочешь покурить?
— Думаю, да, — осторожно сказал Тодд, глядя на мешочек.
Эрин села на ветхий коврик, постеленный на грязный пол, и принялась сворачивать косяк.
— Мне ужасно не хватает развлечений, — сказала она. — Ужасно не хватает. Знаешь, раньше, пока все не пошло кувырком, я путешествовала. В детстве я была гадким утенком. А потом я повзрослела и перестала им быть. Все очень просто: внезапно я стала популярной. У меня было около восьмисот друзей в «Фэйсбуке». Потом появился вирус, и я оказалась отрезана от остального мира. Иногда мне даже кажется, что я больше не живу.
Тодд ждал, что она продолжит, но она молча зажгла сигарету и осторожно затянулась, набирая побольше дыма в легкие. Потом протянула ему. Он взял ее кончиками губ, сделал несколько маленьких затяжек, удивившись странному, сильному запаху.
— Черт, я так устала, — сказала Эрин, выпуская длинную струю дыма.
— А я раньше играл в военные игры с парнями из колледжа, — неуверенно начал Тодд. — Интересно, есть тут какие-нибудь игровые клубы. Ну, знаешь там «Вархаммер 40000»…
Эрин как-то странно посмотрела на него. Его голос замолк, и время словно замедлилось. Он громко закашлялся от дыма.
Внезапно она улыбнулась и знаком попросила вернуть косяк.
— Я в этих делах ничего не понимаю, — сказала она. — Давай зажжем еще одну свечу?
— Давай, — сказал он с облегчением.
— Здесь станет повеселее. Как насчет пивка? У тебя есть что-нибудь выпить?
— Нет, но у меня есть немного конфет, если хочешь.