Сидевшая напротив нее Уэнди, прикрыла рукой улыбку.
Энн уставилась на нее, не понимая, что сейчас могло быть поводом для веселья.
Уэнди перехватила ее удивленный взгляд и спросила, — Ты когда-нибудь делала что-нибудь на эмоциях, что оказывалось потом единственным верным решением?
— Нет, — ответила Энн, с трудом пытаясь припомнить подобное.
Уэнди нахмурилась и отвернулась. Энн не хотела ее обижать. Иногда ей казалось, что она уже не знает, как ей вести себя с другими людьми. Все ее мысли, чувства и воспоминания, в конечном счете, уносили ее в ту темную часть ее разума, где непрестанно гибли люди. Она не знала, как сказать Уэнди, что большую часть жизни она живет, руководствуясь эмоциями, и что все, кого они любили, рано или поздно, умрут.
* * *
— Даки ранен, — сказал Стив. — Он говорит, что с ним все в порядке, но я думаю, что он серьезно пострадал.
Сержант ничего не ответил. Он ждал, когда стрелок договорит.
— Там в гараже были твари, Сержант. Гребаные монстры. Какие-то темные фигуры двигались вокруг машин, но я их не разглядел. Потом увидел одну. Гигантская жирная тварь, покрытая слоновьими хоботами, которые трубили как сирены. Когда она издала этот звук, хоботы выпрямились и задрожали. Она шла, расталкивая машины. От одного ее вида, меня чуть не вырвало. А потом мы увидели маленькую белую обезьяну без шерсти, с ногами как у кузнечика. Она едва могла ходить. Она была какая-то больная. Да и видела с трудом. Ей было больно. Как новорожденный ребенок. Какая-то ошибка природы, выжившая не смотря ни на что. Она двигалась, издавая такой странный клокочущий звук. Она походила на маленького ребенка, ищущего свою семью. Нам стало ее жалко.
И эта маленькая тварь прыгнула на Даки. Я смог снять ее с него только с помощью ножа. Даки упал, сказав, что ранен. У твари были острые зубы, и она кусала Даки где-то рядом с горлом, поэтому я подумал, что он ранен туда, хотя самой раны я не нашел. Шея у него была мокрая, но крови не было. Я спросил его, куда он ранен, и он показал мне бедро. Эта маленькая тварь использовала зубы вместо рук и ног, чтобы держать. Она… Я не хочу говорить, что она сделала с бедром Даки, но это как-то неестественно. Она… уколола его, большим жалом, которое было у нее между ног, как хвост у скорпиона.
На месте укола осталась большая опухоль. Он сам вызвался сесть за руль. Мне пришлось помочь ему сесть в машину. Он едва мог идти.
Стив замолчал. Сержант несколько секунд тер глаза. Шум, издаваемый толпой Инфицированных, почти перекрывало громкое гудение двигателя. Выстрелов больше не было слышно.
— Даки, — сказал Сержант в микрофон, прикрепленный к каске, — Как слышишь меня?
— Я в порядке, Сержант, — ответил водитель.
— Как твоя рана?
— Сказал же, я в порядке .
— Как доберемся до ближайшего безопасного места, посмотрим, что там у тебя.
— Но кто? Кто посмотрит?
Сержант не знал, что ответить. На самом деле у них не было ни медикаментов, ни медицинских знаний, ни санитара. Они действовали целиком на свой страх и риск.
— Я все еще могу выполнять свои обязанности. Так что дайте мне делать мою работу, пока я в состоянии.
Сержант неохотно кивнул. Он не знал, что сказать. Наверно, он просто должен его поблагодарить.
— Держись, — сказал он сквозь зубы. — Мы постараемся найти помощь.
— Сержант, я просто хотел сказать…
Воздух заполнил невообразимый яростный рев, такой всепроникающий, что Сержант сначала подумал, что он возник у него в голове.
* * *
Выжившие вздрогнули от этого звука и уставились друг на друга широко раскрытыми влажными глазами. Рев прекратился так же внезапно, как и начался, сменившись топотом ног и внезапным ударом, от которого машина завибрировала как гонг. Этот грохот пронзил их тела насквозь и гудением отозвался в головах, выбив все мысли, словно удар тока. Все вздрогнули и зажали руками уши. Потом последовал новый удар, вызвавший вибрацию в груди.
Снова раздался рев, заполнивший воздух, потом еще один удар. Нечто непрерывно атаковало «Брэдли». Машина попыталась увеличить скорость, накренилась, потом выровнялась. Уэнди увидела, что Пол съежился, обхватив себя руками, зажмурив глаза, и что-то беззвучно бормотал. Она никогда раньше не видела Преподобного за молитвой. Мысль, что «Брэдли» небезопасен, вызвала у нее глубокое беспокойство.
Рев, похоже, не собирался смолкать. Он накатывал волнами бесконечного отчаяния и ярости, сводя их с ума. Он так плотно заполнил воздух, что Уэнди стало трудно дышать. Она понимала, что бы то ни было там снаружи, оно большое, сильное и злобное. У нее в голове промелькнул вопрос, каковы размеры легких этой твари. Потом все ее мысли куда-то испарились, когда ужасный стук повторился ее раз и еще раз. И тут Уэнди не выдержала и закричала, тонким и каким-то далеким голоском, как крик ребенка в аэродинамической трубе. Она подалась вперед, и Тодд крепко схватил ее за руку. И тут новый удар бросил их на коробки и друг на друга. Напротив нее сердито кричала Энн, а Пол, сморщив лицо, зажимал ладонями уши.
Атака, похоже, длилась целую вечность. Внезапно тварь потеряла к ним интерес и отстала позади. Толчки прекратились. Рев стал стихать, оставив оглушительный звон в ушах и покалывающую вибрацию в груди. Тварь жалобно кричала вдали, словно сожалея, что «Брэдли» уезжает, и умоляя его вернуться. Уэнди хватала ртом воздух, сердце билось в груди как колокол. Она видела испуганные, бледные лица, плачущие в темноте и с трудом узнавала их. Она зажала ладонью рот, неуверенная, что еще не перестала кричать.