Уэнди вытащила пистолет из кобуры и выстрелила. Потом еще раз. Один человек у ограды вскрикнул и упал, на его место тут же встал другой в больничной пижаме.
Потом еще раз. Один человек у ограды вскрикнул и упал, на его место тут же встал другой в больничной пижаме. Ноги его были вымазаны его собственным дерьмом. У меня не хватит патронов, подумала она.
Люди бросали свои машины и бежали в парк, некоторые размахивая сумочками и портфелями, некоторые держась за руки. Дорожная пробка превращалась в какую-то парковку. Уэнди повернулась, отвлекшись на жуткий звук мнущегося металла, и какая-то военная машина деформировалась от невероятной нагрузки.
За рулем блестящего красного внедорожника на приподнятой подвеске сидел какой-то мужчина. Три тонны стали и стекла с маленьким хвойным освежителем воздуха, болтающимся на зеркале заднего вида и со специальным номерным знаком с надписью «XCESS» над стандартной «visitPA.com ». Водитель паниковал и пытался выбраться из затора сигналящих автомобилей. Воздух наполнился едким запахом выхлопов и паленой резины. Он дал задний ход, а потом вдавил педаль газа и врезался в стоящую перед ним машину, сдвинув ее менее чем на ярд вперед. От удара его машину подбросило.
Оправившись от удара, он снова дал задний ход, рванул рулевое колесо, и врезался в Фольксваген Джетта, стоявший на правой полосе под острым углом. От удара погнулась рама, и разбились боковые окна со стороны водителя. Водитель машины взвыл от шока и боли, весь покрытый кровью и осколками стекла, пытаясь закрыть лицо руками. Когда внедорожник снова дал задний ход, смяв капот другой, стоявшей сзади машины, один из Инфицированных залез в открытое окно Джетты, дергая в воздухе ногами.
Желудок Уэнди скрутило, и она нагнулась, чтобы сплюнуть капли желчи. Вдали сигналили машины. Бессмысленная, тупая жестокость водителя внедорожника и взбесившегося Инфицированного вызвала у нее почти физическую боль. У водителя на лбу была рана. Похоже, он ничего не соображал. Он нажал на газ и направил свой автомобиль на машину, стоявшую перед Джеттой. От удара ее отбросило на обочину, стекла разлетелись. Пассажирская дверь открылась и из машины вылезла женщина, с причитаниями вытаскивая с заднего сидения кричащего ребенка. Воздух наполнился сладким запахом кленового сиропа, этиленгликоля, выпущенного из разбитого радиатора. Уэнди с трудом сдержала очередной рвотный рефлекс.
— Стой, — сказала она хриплым голосом, потом подняла руку и шагнула вперед, закричав, — Остановись!
Она двинулась к внедорожнику, и тут водитель нажал на газ. Она даже не пошелохнулась. Узнав ее форму, водитель с коротким визгом затормозил, остановив автомобиль в каких то дюймах от нее. Он уставился на нее сквозь стекло, хватая ртом воздух. Его глаза медленно наполнились пониманием и раскаянием. По щекам потекли слезы.
Уэнди подняла пистолет и выстрелила, проделав в лобовом стекле три отверстия. Кабина заполнилась дымом. По стеклу потекла кровь.
Она пожалела, что у нее было мало патронов.
Потом Уэнди снова очутилась в классе. Она сжимала руками лицо Сержанта и смотрела ему в глаза.
Она знала, что значит потерять над собой контроль.
— Я с тобой, милый, — сказала Уэнди. — Я с тобой.
* * *
После короткого медосмотра Тодд поспешил в центр обработки данных: жаркое помещение, забитое людьми и столами с различными табличками и флажками, в котором раньше был школьный спортзал. Люди сидели за столами, разговаривая с сидящими или стоящими кандидатами, остальные сидели вдоль стен, обмахиваясь кусками картона с номерами. На него тут же обрушилась волна кислого запаха пота, почти лишив возможности дышать. В таком жарком помещении было столько потеющих людей, что в воздухе висел туман, поднимавшийся в лучах солнечного света, которые проникали сквозь застекленную крышу. За одним из столов он заметил Этана, но других выживших не было видно. У него бешено заколотилось сердце, когда он понял, что они уже прошли обработку и забыли про него.
Он был последним в очереди на медосмотр, и вероятно слишком много времени провел в туалете, сидя на настоящем унитазе, окруженный четырьмя стенами. Он даже возбудился от такого блаженного уединения. Его мысли сбились, когда какой-то проходивший мимо мужчина задел его плечом, пробормотав извинения.
Его первым впечатлением было то, что в лагерь продолжает поступать огромное количество беженцев, но вскоре он понял, что все управленческие дела делаются здесь, от приема на работу и замены удостоверений личности до заявлений о совершенных преступлениях. За некоторыми столами сидели проницательные, гладко выбритые мужчины в деловых костюмах под американскими и другими флагами, представляющие различные органы государственной и местной власти. Тодд посчитал, что они относятся к отделу рекламаций. Вы приходите сюда с жалобой, а в ответ получаете плохие новости.
Тодд взял номер, нашел себе место на полу и стал обмахиваться картонкой как все остальные, стараясь держать Этана в поле зрения. Тот уже перешел к другому столу, держа пораненный палец вверх. Похоже, ищет свою жену и дочь. Тодд уже смирился с тем, что его отец мертв или инфицирован, как и все остальные тунеядцы из его офиса, и с тем, что его мать тоже инфицирована. Ему было жалко Этана, но жить как испорченный компакт-диск, который постоянно пропускает твою любимую песню, это все равно, что не жить.